меня забирали домой, а месяца через три-четыре я вновь попадала в психушку.
Не знаю, чем бы все это для меня закончилось, если бы не один случай.
Однажды, когда я находилась дома, мы поехали с мамой в парк. Сперва мы с ней сидели на скамейке у фонтана, потом она сказала, что пойдет принесет мороженого, и попросила, чтобы я никуда без нее не уходила.
Рядом на скамейку присела пожилая женщина. Но я на нее не смотрела – мне ни до кого не было дела.
Женщина неожиданно заговорила, первые ее слова я не слышала, а потом вдруг поняла, что говорит она обо мне и для меня. От ее слов меня охватило непонятное волнение, я повернулась к ней и буквально открыв рот слушала то, что она говорила:
– Ты гибнешь, ты как затоптанная трава. Ты больна, но не своей, а чужой болезнью. Тебе ее продали вместе с красивой сумкой. В ней были три булавки и заклинание дьявольской троицы. Ты дешево купила, но дорого заплатила.
Говоря это, она пытливо и спокойно смотрела мне в глаза. Я сознавала, что эта женщина видит меня насквозь, слышит, читает мои копошащиеся мысли и что в ней, возможно, мое спасение.
Действие препарата, которым меня пичкали, подавляло меня, и я не могла правильно высказать свою просьбу помочь мне. Я мычала, и это была моя мольба. Я смотрела ей в глаза, как смотрит больная, голодная собака на обедающих людей, ожидая, как чуда, куска хлеба.
Думаю, что она поняла меня. Взяв меня за руку, она больно сдавила мой безымянный палец и сказала:
– Сейчас мы пойдем туда, где ты купила свою болезнь. Ты сама поведешь меня туда. Вспомни, где это было.
Она говорила, и голос ее обретал странную, повелительную интонацию. Я будто растворилась в ее словах, не думая в этот миг ни о чем другом, как только о том дне, когда я купила себе сумку.
Будто что-то включилось во мне, я ясно вспомнила маршрут, на чем следует ехать и даже лицо той женщины, которая продала мне сумочку. Каждая мелочь четко и ясно всплывала в моем сознании, которое каким-то чудом разбудила странная старуха.
Когда добрались до барахолки, она велела мне встать и просить милостыню. Вытянув руку, я стала повторять: “Ради Иисуса Христа, помогите”. Кто-то сунул в мою протянутую ладонь десять рублей, и почти тут же я услышала чей-то раздраженный голос:
– Совсем обнаглели, нет чтобы работать, так они побираются! Молодая, а нет ни стыда ни совести.
Но я все твердила: “Ради Иисуса Христа, помогите”.
Потом женщина потащила меня за руку к остановке. Выйдя из автобуса возле церкви, моя спутница взяла меня за плечо и сказала:
– Слушай меня, сейчас ты войдешь в церковь, а я буду читать молитвы у церкви. Купи на всю милостыню свечи и поставь их у кануна. Зажги их от любой горящей свечи. Не уходи от этих свечей, пока они не прогорят полностью. Следи за тем, чтобы монашки не загасили твои свечи. Им выгодно отправлять их на переплавку – больше продадут. Да бог с ними, это уже их грех. А твоя задача – караулить свои и стоять до конца. Как только свечи
