города Москва! – пропел он басом.
– Не Мария, а Марина, – игриво пропела Машка. – А вы, стало быть, и есть тот мифический Лёха?
– Что ты ей про меня наплёл? – Лёха нарочито строго сдвинул брови.
– Только правду, мой друг! Только правду.
– В таком случае прошу отужинать с нами. Сегодня алемантер бон кюве из свежепойманной трески.
Машка захохотала. Обняла Лёху и чмокнула в небритую щёку.
– Алексей, вы чудо! Что это вы такое сказали?
– Не знаю, но мне кажется, что по-французски. А что? Звучит вполне аппетитно.
– А пахнет как… Всю мою укачалость этим запахом сразу выгнало. Ведите же скорее к столу!
Рыба и вправду оказалась восхитительна. Лёха натёр её специями, переложил луком и запёк в фольге. В качестве гарнира он нажарил целую сковородку картошки с укропом. Стол накрыл красной бумажной скатертью. В центре – бутылка «Абсолюта». Вместо давешних кружек стоят хрустальные стопки. Салфетки аккуратно заправлены под тарелки, приборы у каждой. В большой алюминиевой миске нарезанные розочками яблоки. В довершение всего посередине стола горела свеча, укреплённая в импровизированном канделябре из загнутой спиралью куска толстой проволоки.
– Вот это я понимаю! Класс! Учись, дядюшка! – Машка дала мне пендель и прошмыгнула в угол. – Самая крутая сервировка на всём побережье Белого моря. Точно. Удивили Вы меня, Алексей. Я, если честно, ожидала увидеть бутылку портвейна, пельмени, банку зелёного горошка и шпроты.
Разговаривали о ерунде, пили «по маленькой». Лёха что-то про Каракумы нёс, про верблюдов. Вспоминал своё детство на границе с Китаем, байки травил. Да и Машка раздухарилась, расчирикалась, кокетничая то с Лёхой, то со мной. Пыталась было по своему нынешнему обыкновению рассказывать о персонажах из телеящика, но, не найдя в Лёхиных глазах узнавания имён, перевела тему на своих мальчиков. Все у неё прекрасные. Все талантливые, гениальные. Все её любят, хотят, плачут и умоляют. Стихи ей посвещают, картины пишут. Лёха на «стихах» напрягся. Словно собственный взгляд сглотнул и подавился. Зажигалку в пальцах завертел. Пальцами защёлкал.
– …компания очаровательная. Ваши питерские интеллектуалы. Там такие мальчики! Очень умненькие. Очень хорошенькие. Там столько всего в них хорошего! Даже не знаю, в кого и влюбиться. Придётся, видимо, во всех по очереди, но понарошку.
– Не люблю интеллектуалов, – неожиданно выдохнул Лёха.
– Что вдруг?
– Неважно. Не люблю и всё. Враньё сплошное.
– Алексей, – Машка курила очередную сигарету от поданной Лёхой зажигалки, – отчего же? Хорошее образование, хорошее воспитание, разве это плохо? Тем более что это я их мальчиками называю, а им уже под тридцать.
– Ого, – говорю, – просто дедушки, а не мальчики.
– Не иронизируй, дядюшка! Так что у вас против интеллектуалов, Алексей?
– Трендят они много. – Лёха щелчком выбил из пачки сигарету и всё-таки закурил. – Всякий раз пытаются мир под какую-то схему подогнать. Перебирают,
