с изодранной рубашкой.
– Во! Ловец человеков пожаловал, – Машка приподнимается на локте и поверх очков смотрит в сторону дьякона, – сейчас наловит себе на ужин.
– У тебя, как я посмотрю, совсем с религией дела плохо обстоят, – Лёха хмыкает и откусывает половину огурца.
– Они вечно пытаются дать мне ответы на вопросы, которые я не задаю.
– Это как это? Ну-ка, поясните, барыня. Мы люди все необразованные, нам ваше учение впрок пойдёт.
– А нечего пояснять. Ерунда это всё. Было мне как-то плохо совсем. Запуталась, что ли, или запутали меня. Решила либо в алкоголики податься, либо в церковь сходить. Про церковь меня мама надоумила. У неё на этом деле какой-то пунктик. Сама не ходит, ни одной молитвы не знает, а всех поучает. А я что? Я примерная дочка. Пошла в церковь. Пришла. Нашла там попа какого-то. Говорю ему, что плохо мне, что причаститься хочу.
– С утра не ела?
– Понятное дело! Даже вечером не ела. Всё как полагается.
А он меня ну расспрашивать про то, как я живу, с кем живу. Не про то, зачем живу, а с кем. Будто это его касается. Курю ли я, выпиваю ли, медитирую… Вы представляете? Спросил меня, не занимаюсь ли йогой. Ну, думаю, продвинутый поп. Про медитации что-то понимает. А я же занималась немного. Скорее для здоровья, чтобы похудеть.
– Куда тебе дальше худеть? И так одни кости. – Я наливаю себе чай и передаю термос Лёхе.
– Ты, дядюшка, всё-таки неделикатный. Вроде и воспитанный человек, интеллигентный, а как ляпнешь, то если бы на моём месте какая другая оказалась, то обиделась бы на тебя по гроб жизни. Кто ж так девушке говорит – «одни кости»? Сказал бы что-то вроде «Ты и так в прекрасной форме» А то – кости…
– Ты в прекрасной форме. Кости так и торчат. Куда тебе худеть?
– Всё. Прекрати. Ну вот… Говорю ему, что да. Что занималась йогой, что курю, но немного меньше половины пачки в день. Что хожу в бассейн.
– Что только что соблазнила сестру своего жениха…
– Игорь! Я серьёзно. Прекрати. Или я уеду сейчас.
Машка как-то вдруг подбирается. У скул её колышется обида, а на шее проступает маленькая нервная венка.
– Сейчас кое-кого кое-кто вызовет на кое-что, —Лёха сдвигает брови и изображает рукой движение, словно он протыкает меня шпагой.
– Машка, прости. Больше не буду. Того гляди рыцарь меня забралом загрызёт. Это я от ревности, жары и похмелья.
– Ну вот, – она тянется к Лёхе, который подставил ей щёку для поцелуя, – рассказала я ему всё как на духу, упомянув, что у меня ещё и месячные, кажется, не пришли. Тут этот поп начал на меня шипеть, что я неправильно живу, что всё у меня в жизни неверно, что он меня до причастия допустить не может. Что мне нужно делать то-то и то-то, читать молитвы такие-то и такие-то,
