style="font-size:15px;"> – Ну да! Только никакой он не “Лже”! Не было никакого Лже, никакого Гришки Отрепьева! И Тушинского Вора не было! Был законный государь Димитрий Иоаннович. А его трехгодовалого отпрыска, последнего законного Рюриковича, Романовы, назвав Воренком, повесили на Спасских воротах. Вы почитайте, почитайте в «Вестнике». Цензурой, правда, помарано, но в целом понять можно.
– Вы хотите сказать?.. Начет Романовых..
– Именно! Прóклятая династия, наподобие Капетингов! Вспомните, как Павел кончил. Должно быть, предчувствия мучили, вот и оставил предостережение. Еще погодите что будет! Если доживем, попомните мои слова…
– Т-сс, Плеве смотрит…
– Да я ж – ничего. Чисто научные изыскания…
Позади перешептывались два статских советника:
– …Точно вам говорю, какое-нибудь масонство: астрология какая-нибудь, предначертания… Павел, известно, на этом был подвинут, и сам был масонский магистр.
– Мальтийский, вы хотите сказать?
– По мне, одно. А меня вот нынче Елизавета Аркадьевна из «Мариинского» на прогулку в Гатчину приглашала, да никак нельзя – зван, вишь, во дворец.
– Погодите, вон зашевелились, кажется…
В самом деле, обозначилось некоторое движение. Церемониймейстер чуть отступил от дверей, а к дверям торжественно подошли и встали возле них навытяжку два рослых ливрейных лакея. Первостепенные особы, начиная с Плеве, стали подниматься из своих кресел, господа из разряда «прочих» теснились за кромкой ковра. Я, проявив большую, чем другие, расторопность, успел занять место во втором ряду; в первый ряд успели выскочить оба журналиста, еще более, чем я, расторопные.
В открывшейся огромной зале горел камин, перед ним, замерев как изваяния, уже стояли три чиновника-хранителя Тайной государственной канцелярии в золоченых мундирах, и тот, что в центре, держал наготове золоченый подносик, на котором возлежал тот самый, вероятно, конверт и ювелирной работы ножичек для разрезывания бумаги. Церемониймейстер вошел в залу и занял место рядом с ними, туда же проследовали принцы, министры, послы.
– Господа, – обратился церемониймейстер к присутствующим, – в оставшиеся минуты я уполномочен его императорским величеством… – Затем он принялся длинно и витиевато излагать историю конверта, без того в деталях, наверняка, известную всем здесь.
Охваченный напряжением, я все-таки левым глазом увидел через плечо стоявшего передо мною Коваленки-Иконоборцева, как тот судорожно строчит карандашом в блокноте:
«…И вот, находясь в самой цитадели нашего самодержавия… (Неразборчиво.) …Неужели мыслящие люди сейчас, на пороге нового столетия… (Неразборчиво.) …каких-то невразумительных тайн, идущих из тьмы средневековья?.. (Зачеркнуто.) …Мы, для кого даже недавняя ходынская трагедия остается под завесой тайны… (Тут же зачеркнуто, вымарано густо, чтоб – никто, никогда!) …Будто не было веков
