этом обеим Светам, всего делов-то. У меня даже появился план, как ситуацию разрешить мягко и непринужденно.
Сказать напрямую, что вы не проходите по конкурсу – наверно, было бы прозрачнее, но есть категория людей, которые не воспринимают такую прозрачность и вращаются в созданном по своим понятиям мире. Желаете сохранить правила – извольте, от меня не убудет, а вам урок.
Когда менеджер по эксплуатации моего офиса зашла ко мне и вопросительно подняла брови, предварительно окинув удовлетворенным взором весь интерьер – в цветах и лидерах государства, я в замешательстве пробормотал:
– Как здоровье? – и про себя добавил: «Переезжаете в Сочи?»
Светлана Петровна никогда не чувствовала замешательства:
– Плохо. Давление. Сейчас лекарства дорогие. Думаю, может, и для меня у вас должность припасена? С такой получкой я бы подлечилась.
Я постарался перевести всё в шутку:
– Получек теперь нет, только заработки. Кстати, на какой уровень ориентирована ваша дочь, я что-то раньше не уточнил?
Она взглянула на меня с подозрением.
– Вы ж сами сказали – сотня.
Я утвердительно кивнул головой:
– Да, здесь у нас стартовая – сотня. Сами понимаете – пока раскрутимся, пока рынок освоим…
Она кивала головой, явно впечатленная нашим размахом.
– Но ваша дочь на третьем этаже имеет их целых три в месяц, если не ошибаюсь.
– Каких три, Афеноген Ильич? – возмутилась Светлана Петровна. – Десятка-то не всегда выходит.
Я сделал недоуменное лицо, переходя к своему плану:
– Погодите, вы в какой валюте рассчитываете?
– Что значит «в какой валюте»? Вы ж сами говорили – сотня в месяц.
– Ну да, сто долларов стартовые – это у нас по штатному расписанию, Сергей Сергеевич лично утвердил. В «белую» все, уверяю. Когда выйдем на линию безубыточности…
– Сто дол-ла-ров? – не поверила своим ушам Светлана Петровна.
– Американских, – осторожно уточнил я.
– Американских! – эхом повторила она. – Американских, твою афеногенову…
То, что последовало далее, оказывается, ещё Шекспир популярно изложил в монологе Гамлета «Быть или не быть», и я долго потом удивлялся, как это старик смог предвидеть на несколько сотен лет вперёд тончайшие душевные переживания и муки завхоза Промоптбазы, и как ей самой удалось воссоздать неувядаемый отрывок с такой точностью в передаче внутреннего смысла и содержания. Своими словами, конечно – услышанного мною текста у Шекспира не было, даже в оригинале.
Как сквозь пелену видел Светлану Петровну, вылетающую из моего офиса, в котором уютно расположилась пальма, заботливо свесившая свои лохматые стебли над моей головой. «Вашингтония», – подумал я отрешенно. Вибрацию от последнего аккорда монолога довершил
