наблюдала за ним: прямая гордая осанка воина, не знающего поражений. Такую она видела часто у варягов, которых отец иногда приглашал в Киев на службу. Длинные каштановые кудри непослушными волнами спускались на плечи, и ветер трепал их запутанные пряди. За спиной развивался синий плащ с золотой фибулой у горла, открывая твердое, закаленное в боях тело, а у луки седла были приторочены кожаные ножны. Анна засмотревшись на графа, забыла изначальную цель своей поездки. Она наслаждалась весенним солнцем, целовавшим ее лицо, теплым ветром, колыхавшим ее косы, пробивающейся зеленью на равнинах и пашнях, горами, величественно высившимися вдали и любимой Ветрицей под седлом. Однако немаловажную роль в ее удовольствии сыграло, как она внезапно себе призналась, общество этого молодого графа. Их молчание неловко затянулось, и Анна, вспомнив, что она будущая королева, а значит должна разбираться в тонкостях местной политики, спросила:
– Граф, позвольте откровенность за откровенность?
– О чем вы хотели у меня спросить, княжна? Как вы поняли, я не сильно разбираюсь в богословии и истории.
– От чего вы думаете, что я хотела задать вам вопрос именно по этим темам? – засмеялась Анна, видя, что граф, хоть и явно чем-то озабочен, но благостное и шутливое настроение к нему вернулось.
– А разве не эти темы занимают девиц больше всего?
– Возможно. Но я хотела спросить вас о другом. Вчера за ужином, когда речь зашла о графе Амьенском, вы сильно напряглись. Что вас так обеспокоило?
– Нас всех это известие обеспокоило, княжна. – лицо Рауля стало внезапно каменным, он не поворачивал к ней головы, а смотрел в даль поля, где высилась мельница. – И Генриха и Бодуэна. Новость о том, что граф Амьена плетет интриги за спиной короля, очень много значит. Наверняка, не обошлось тут и без Тибо де Блуа. Возможно, именно поэтому он так кстати оказался недалеко от Реймса, чтобы посетить вашу свадьбу и коронацию.
– Но вас это растревожило особенно. – продолжала давить Анна.
– Мне льстит, княжна, что вы уделили мне столько внимания. Лично мне. – он дерзко улыбнулся и снова обжег ее взглядом своих зеленых глаз, но Анна не сдавалась, а так же твердо продолжала смотреть ему в лицо.
– Граф Бодуэн обеспокоился первые секунды настолько, что его правая рука сжала куриную кость так сильно, что она хрустнула. Король дернул левым глазом от гнева, а его руки затряслись от приступа ярости. Как видите, граф, я уделила внимание всем.
– А вы наблюдательны, принцесса. – второй раз он назвал Анну местным титулом, хотя до этого всегда, как Савейер и Генрих, старательно именовал ее княжной. Девушка поняла, что граф в момент сильных эмоций забывает правила этикета, и переходит исключительно на привычное ему наречие. С минуту он молчал, крепко сжимая поводья своего коня, и избегал ее взгляда. И Анна уже решила, что говорливый граф попросту проигнорирует ее вопрос, когда он ответил:
– Вы правы, эта весть взволновала меня больше всего.
