поварихе Свете. Со Светой их связывали давние дружеские отношения. Она нравилась ему и как женщина, но скромный и робкий Афанасий никогда даже мысли не допускал о том, что их отношения могут перерасти во что-то большее.
– Света, привет. Ты знаешь, что я теперь за начальника остался? Теперь меню на день со мной будешь согласовывать.
Петрович сказал это в шутку, но Света огрызнулась:
– Нет, Афанасий. Теперь будем жить вообще без меню. И даже чай в кабинете сам себе заваривай… Ты у нас кто?.. Правильно… Слесарь. А профессор уже на пляже в Индии загорает.
– Ну, если так, то обедай сегодня сама, – буркнул Афанасий.
Высказывание про слесаря сильно задело Петровича за живое. К нему все относились всегда, как к специалисту очень высокой квалификации, и уж никак не ниже научного сотрудника. У него одних изобретений больше десятка.
Он махнул рукой, и, явно расстроенный, отправился назад в кабинет Ванштейна. Рассказ профессора о красных таблетках, после приема которых человеку передаются замечательные качества его предков, сильно заинтересовал Петровича. Он часто задумывался, да и другие говорили ему, что у него нет профессиональных амбиций. За двадцать лет его работы многие, используя его идеи, защитили докторские диссертации, стали профессорами, а он так и остался слесарем. А обидное замечание Светы, о том, что он всего лишь слесарь, еще более подогрело его интерес к этим таблеткам.
В детстве мама часто говорила Афанасию, что его прадед был очень известный архитектор. Следовательно, в роду у него были амбициозные предки, но ему, Афанасию, эти качества не передались. И он решил принять красную таблетку, чтобы пробудить у себя амбициозность. Профессор Ванштейн не разрешил ведь давать эти таблетки только шимпанзе.
Петрович зашел в кабинет профессора, достал из коробочки красную таблетку и положил себе в рот. Таблетка оказалась приятного кисло-сладкого вкуса. Он медленно разжевал ее, запил водой, присел на кожаный диван, который стоял в кабинете профессора и почувствовал, как его веки наливаются тяжестью. Через несколько секунд он завалился на диван и погрузился в сон.
Спал он не более получаса, и ему приснился необыкновенно яркий сон. Во сне все происходило, как наяву. Афанасию приснилось, что он спускался по веревочной лестнице из башни средневекового замка. Танцевал на балу с дамой в пышном голубом платье. Облачался в традиционную мантию магистра высшего учебного заведения. Пил из высоких кружек пиво в немецкой пивной и вычерчивал корпус парусного фрегата.
Проснулся Афанасий так же быстро, как и заснул. Сна – как не бывало. Он ощущал особую бодрость и эмоциональный подъем. И первая мысль, которая пришла ему в голову, была о Свете.
Афанасий быстро спустился во внутренний двор академии, где был небольшой парк, нарвал прямо с клумбы цветов и отправился к Светлане.
– Светочка,
