Пельменник дремал у подъемного моста, опершись на секиру. Возле него стояла огромная бутыль самогона, на горлышко которой была надета детская соска. Изредка, не открывая своего бешеного глаза, Пельменник нашаривал бутыль, присасывался и вновь погружался в сладкий утренний сон. Шурасика он даже не заметил.
Едва Шурасик перебежал мост и нырнул в Башню, кто-то цепко поймал его за рукав. Он пугливо оглянулся. Это была Пипа Дурнева.
– Стой, руки за голову! – приказала она.
Шурасик остановился. Пробивная и уверенная Пипа ему нравилась. Мягким и интеллигентным людям часто не хватает зубастости. В Пипе же ее было хоть отбавляй. Она могла не только войти в любую дверь без стука, но и унести дверь с собой в качестве моральной компенсации за то, что ей не сразу открыли.
В то утро Пипа тоже встала рано. Она и Катя Лоткова исполнили свое давнишнее намерение устроить Жоре Жикину хороший пробегунчик. Пипа назначила ему свидание в четыре утра у подъемного моста, а Катя – в четыре пятнадцать на чердаке Большой Башни. Оба свидания, разумеется, были самые важные. Пипа с Катей наобещали Жоре по семь вагонов нежности, одновременно пригрозив рассориться с ним на всю жизнь, если он проспит или попробует не явиться. И вот теперь Жора, высунув язык, разрывался на части и носился туда-сюда, загнанный, как бегун-марафонец. Пятьсот ступенек вниз, пятьсот вверх. Сорвав поцелуй у Пипы, которому бедняга был совсем уже не рад, Жора заплетающимся языком врал про эликсир, который кипит у него в комнате, и тащился обратно к Лотковой, а потом от Лотковой снова к Пипе.
Пипа и Катя Лоткова, вполне вернувшая свою красоту и вместе с тем уверенность в своей неотразимости, отрывались на полную катушку. Отправив Жикина, они перезванивались по зудильнику или, сговорившись, начинали названивать Жоре и сочувственно спрашивать, не выкипел ли его эликсирчик.
Жикин, застрявший где-то на середине гигантской лестницы, мог только хрипеть в зудильник. Ему хотелось раз и навсегда забросить все свидания, поставить на девушках жирный крест и записаться в кружок выпиливания лобзиком. Он где-то когда-то читал, что это спокойное и умиротворяющее занятие отлично сохраняет от потрясений и крайне полезно для психического здоровья.
– У меня для тебя хорошая новость, котик! Мы теперь будем встречаться каждую ночь. Часа в три тебя устроит? – мурлыкала Лоткова.
Жора вздрагивал. Дело в том, что ровно минуту назад ту же фразу, едва ли не слово в слово, он слышал от Пипы. И той тоже почему-то хотелось видеть его ровно в три. «Ах, девушки, девушки! Как же они предсказуемы!» – самодовольно думал Жора.
Вспомнив о дуэли, которая, возможно, уже началась, Шурасик попытался рвануть к кабинету главы Тибидохса, но юная Дурнева цепко поймала его за задний карман.
– Ну и куда бежит юное дарование? – дурачась, спросила она.
– Мне нужен Сарданапал! Отпусти! – потребовал Шурасик.
– А вот и не отпущу! Неужели этот старикашка нравится тебе больше, чем я? – капризно нахмурилась Пипа. Только что у нее мелькнула забавная мысль:
