style="font-size:15px;"> – Изволь, доскажи, я не мешаю тебе.
Каверин с наслаждением затянулся, прижмуря шальные глаза, и вдруг произнёс:
– Славный держишь табак, люблю у тебя покурить. Где ты только на эти приятности деньги берёшь?
Он ответил, переставляя к стене чёртов стул:
– Матушка присылает, а что?
Каверин сокрушённо вздохнул:
– А я вот долгами живу.
Он вдруг оскорбился без всякой причины и угрожающе протянул, с гневом взглянув на него:
– Доживёшься, гляди.
Каверин затянулся опять и вовсе закрыл от блаженства глаза, мечтательно говоря и вздыхая:
– Право, славный табак, чёрт тебя побери, Александр, матушка сильно любит тебя.
Он возмутился, быв нетерпении:
– Славный Руссо! Славный табак! Что ты за славный дурак!
Каверин приоткрыл один глаз и улыбнулся хитро:
– Позлись, позлись, я приметил, ты мыслишь трезвее, как ужасно сердит. Так вот, продолжаю. Согласно Руссо, истинная власть исполняет беспрекословно этот основанный на разуме договор и служит благу и процветанию нации, ложная власть общественный договор, по своей тупости, а по животной жадности чаще, нарушает и тем разоряет народ. Какие же выводы следуют из сего постулата? Из сего постулата логически следует, чёрт побери, что всякий гражданин ответствен перед властью лишь до тех пор, покуда соблюдён общественный договор, то есть ежели нация процветает, а ежели нация бедствует, народ не вознаграждён за труды свои на благо отечества, власть же не желает или не имеет способности поправить беду, служа только одним своим мелким прихотям, сооружая палаты себе и своим лизоблюдам, но не благоденствию вверенного ей государства, гражданин сам собой освобождается от ответственности перед такой властью, несостоятельной, быть может, преступной. Это всеобщий закон, и на этом законе держатся все отношения между гражданином и властью. Ум непросвещённый сего важного закона не сознает и нарушает его, оставаясь ответственным перед властью даже тогда, когда власть давным-давно и препакостно нарушила общественный договор. Ум просвещённый этот всеобщий закон сознает и тотчас с себя снимает ответственность перед властью, коль видит, сколь беззастенчиво нарушается общественный договор. Ну-с, эту истину я тебе доказал?
Размышляя о том, сколько непросвещённых, лишённых к тому же благородства души, с умилением, даже с чувством достоинства служат из мелких выгод недобросовестной власти, удивлённый, что все эти истины издавна знал, да не думал так ясно об них, завлечённый в беспутную жизнь, тогда как Каверин, живущий сто крат беспутней его, так определительно думал об этих вещах, он буркнул через плечо:
– Эту истину ты доказал, что докажешь ещё?
Отставивши трубку, Каверин поднялся:
– Горло пересохло с тобой.
Подошёл вразвалку к столу, наполнил полстакана вином и медленно, с удовольствием выпил, затем поглядел на него и как ни в чём не бывало сказал:
– Гляди, устроишь пожар.
Только
