пробормотала она и посмотрела на мопса, сидевшего у ее ног и терпеливо выжидавшего, когда она исполнит свое обещание. – Может, открыть окно и впустить немного свежего воздуха, или на улице слишком холодно?
Фини чихнул.
– Да, здесь душновато. И мы всегда сможем разжечь огонь, если замерзнем.
Пес снова чихнул.
– Совершенно верно.
Тихо смеясь, Лили открыла окна, и комнату наполнил прохладный воздух.
– Превосходно!
Она снова приблизилась к письменному столу и открыла картонку, как оказалось, набитую дырявыми шерстяными чулками. Кроме того, в картонке лежали наволочка и три льняных салфетки, которые следовало подрубить. Лили выудила со дна картонки маленькую коробку, взяла наволочку и устроилась в уголке диванчика. Фини прыгнул на сиденье дивана, свернулся клубочком рядом с ней и задремал.
Лили открыла коробочку и вынула иглу, нитку, подушку для иголок и принялась подрубать наволочку мелкими, точными стежками. Шитье ее успокоило настолько, что она стала перебирать в памяти события последних нескольких дней.
Она танцевала почти всю ночь и несколько раз вела приятные беседы с Хантли. И все же не могла отделаться от воспоминаний о яростном взгляде Вольфа, которым тот ее провожал. Для Лили была непереносима мысль о том, что ей пришлось сделать, но если она хотела влюбиться в Хантли или, по крайней мере, расположиться к нему достаточно для того, чтобы замужество стало для нее более терпимым, чем тюремное заключение, придется держаться подальше от принца.
Лили разгладила швы, удовлетворенно отмечая, что линия ровная. Слава богу, что удалось уговорить экономку отдать ей часть вещей для штопки. Обычно эта обязанность лежала на плечах горничной.
Хотя миссис Кернесс была явно удивлена такой просьбой, все же она быстро согласилась.
– О, мисс, больше ни слова! Моя ма частенько говаривала: «Руки заняты, сердце спокойно». Уверена, что я найду для вас то, что требуется залатать и подрубить.
Пока Лили шила, дом медленно пробуждался. Где-то хлопали двери, перекликались голоса и даже сюда доносился звон серебра и фарфора: лакеи готовили комнату к завтраку.
Лили подняла первую салфетку и только успела воткнуть в нее иглу, как по подъездной аллее простучали конские копыта. Это может быть кто угодно: конюх с письмом из соседнего поместья или камердинер одного из гостей, возвращающийся с выполненным поручением. И все же она смотрела в окно и жалела, что оно не выходит на передний двор и подъездную аллею. Возможно, если высунуться подальше…
Она осторожно отодвинула Фини и подошла к окну. Пришлось опасно перегнуться через подоконник, зато она успела увидеть всадника, как раз спешившегося у парадной двери. Принц Вольфински, без шляпы, под утренним солнышком. Ветер трепал его волосы и развевал черный плащ.
Он вручил поводья сонному лакею. Но навстречу уже спешил Макдугал, приглаживая на ходу волосы. Вскоре Лили услышала мелодичный акцент Макдугала, перебиваемый более резким выговором
