и выбросил, – пояснил Гуннио.
– Угадал, значит?
– Чутье у меня на это дело! Частенько драться приходилось, – сказал Гуннио.
У него хватило ума не заикаться про фиолетовое свечение. Не так давно на городской площади он стал свидетелем казни мага, способного видеть ауру.
– Три дня отдыха от муштры! Браво, рядовой!
Когда магшал Ню Рат удалился, Гуннио встал в строй. И сразу, точно давно дожидаясь этой минуты, руку ему просверлила боль. Она была такая, словно запястье пилили тупой пилой, изредка добавляя один-два удара зубилом чуть выше, в лучезапястную кость.
«ТЫ СДЕЛАЛ ОШИБКУ, ГУННИО, ПРОЯВИВ СВОЙ ДАР! ТВОЯ ЖИЗНЬ ВЫКУПЛЕНА ЛИШЬ ПОВИНОВЕНИЕМ. ПОКА ТЫ ПОВИНУЕШЬСЯ МНЕ – ТЫ ЖИВ».
Каждое слово было как обжигающая пощечина, как прикосновение раскаленного утюга к телу. И не только к телу. Сознание тоже сжималось, слабело.
– Что у тебя там такое? Побрякушка, что ли? – спросил у него стоявший рядом в строю Псойко Рыжий, унылый малый с бородавкой на носу, которого кусали все без исключения собаки. Он был продавцом оловянных солдатиков, пока его не угораздило, получив по ошибке чужую повестку, заявиться на призывной пункт, чтобы прояснить недоразумение.
Гуннио очнулся. Осторожно пошевелил рукой. Она действовала. Боль отпустила. На этот раз это было лишь предупреждение.
«ПОКА ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, ГУННИО! ДАЛЬШЕ БУДЕТ ХУЖЕ!»
– Ничего, – сказал рядовой Гуннио и быстро сунул руку под панцирь.
Солдаты поглядывали на него с сочувствием. Возможно, думали, что он проверяет, не ранил ли его этот костолом-гвардеец.
Знали бы новобранцы, что делал их кумир рядовой Гуннио на самом деле! Чей синтетический мех гладили и щупали его пальцы, у кого они искали помощи и одобрения. Узнай они это, они подняли бы его на смех, а возможно, просто покрутили бы пальцем у виска. Но, так или иначе, они выразили бы свое крайнее изумление.
– Пап, купи!
– Зачем тебе эта обезьяна? Она же китайская! Нелепая дешевая обезьяна! Китайские игрушки ломаются еще в магазине! Надо покупать нормальные крепкие русские игрушки!
– Ну па-а-ап! Это не обезьяна!
– Как не обезьяна?
– Это медведь, пап!
– Мне не жалко денег! Да ты же его выбросишь через час!
– Па-а-ап, не выброшу! Купи-и-и!
– А я говорю, что выбросишь. Тебе любой пистолет на десять минут. Не тяни меня за руку! Это у мамы ты можешь выпросить Луну.
– Пап, ну пожалуйста! Па-а-аа!
Он тянет папу за руку. Буксирует его, используя всю силу своей четырехлетней руки против одного папиного мизинца. Отцу – грузному, рано начавшему лысеть человеку, первому забияке среди всех водил и механиков Второго автопарка, это, кажется, нравится. Молодец сын! Здоровая порода, их, гломовская, исконная. Не какие-нибудь там высоколобые сосунки, которых пальцем можно
