ко мне! – скомандовал я.
Барбос подбежал, вертя хвостиком. Я молча взял на поводок и потащил в сторону. Он смотрел на меня большими обвиняющими глазами. За что? За что меня? Ведь врет же, видно! Ведь все они, кто из-за изъянов в психике, кто по дури, но все, кто иррационально и панически боится собак, в оправдание всякий раз рассказывают одну и ту же басню, как однажды их покусала собака. Они все думают, что придумали оригинальную историю, но на самом деле, ты же знаешь, повторяют одно и то же и теми же словами, меняются только сроки: «На прошлой неделе…», «две недели назад…», «однажды…». Есть еще вариант, когда страдающий собакобоязнью придумывает и рассказывает леденящую душу историю, как в его дворе прямо вот на его собственных глазах собака «отъела пол-лица у крохотной дочурки моего друга…». Обязательно дочурки, заметь, а не сынишки, ибо девочку как бы больше жальче!
На самом деле, только в нашей Москве, ежедневно на улицах и в темных подворотнях убивают люди, а не собаки, и не просто сносят пол-лица, а именно убивают по пять-семь человек. Эта норма никого не волнует, но если хоть одна собака где-то кого-то укусит, то все газеты: правые и левые, западники и славянофилы – взрываются гневными статьями, расписывающими этот злобный укус, выпад этого злобного зверья против человечества, печатают фото, интервью с очевидцами, рассказы соседей, комментарии специалистов, рекомендации профессоров-собаколовов… хотя любой милиционер может подтвердить, что ежедневно в состоянии подпития хоть один гражданин да ухитряется укусить другого гражданина-собутыльника, но это нормально, это ничего, царям природы быть собаками и гораздо ниже собак можно, это называется расслабиться, оттянуться, побалдеть, словить кайф, вести себя естественно, раскованно, быть самим собой…
На том же самом деле, во всей десятимиллионной Москве не найти человека, которого действительно покусала собака. Нет, если основательно перетрясти, то одного-двух найти можно. Но надо еще выяснить, что же они такое творили, что собака их все-таки укусила. На самом же деле, если бы жители Москвы в таком же количестве держали, скажем, овец, то овцы кусали бы хозяев, прохожих и «сносили пол-лица маленьким дочуркам» гораздо чаще!
За спиной послышался виноватый голос:
– Простите… Я здесь вас уже вторую неделю ловлю!
Парень идет следом, на лице страх перед Барбосом, но глаза смотрят на меня с мольбой и непонятной надеждой. Теперь в руках видеокнига, где же прятал, даже фломастер приготовил, держит наготове, острие направив в сторону Барбоса.
– Меня поймать нетрудно, – ответил я, чтобы что-то сказать.
– Да… но такая собака не даст приблизиться, – промямлил он.
– Что вы, – возразил я жизнерадостно, – конечно, даст приблизиться! Иначе как же сможет покусать?
Он снова остановился, я подошел сам, взял, расписался на полупрозрачном футляре, смутно просвечивает лазерный диск, спросил как зовут, раз уж такой энтузиаст отыскал на входе в лес. Это
