И перемена в мнении о моей персоне пары сотен или тысяч милых и пушистых того не стоит. Хрен с ними! Я все равно их изменю, хотят они того или не хотят. Вернее, не их, они уже конченые, но их дети… это уже мои!
Она смотрела с непониманием, я начинаю лыбиться, скоро захохочу, ее брови всползли на середину лба.
– Кристина, – сказал я весело, – вам трудно поверить, что я в самом деле придерживаюсь такого образа жизни, который декларирую?.. Но это так. Поверьте, работать будет легче.
– Я не понимаю, – сказала она с некоторым раздражением, – зачем эти добавочные трудности.
– Это моя пещера, – объяснил я.
– Какая пещера?
– Или гора, если хотите. Думаете, я первый, который попал в эту ситуёвину? Да всякий, который хотел кардинально изменить мир, уходил вот в такую изоляцию. Только раньше в пещеры, леса, пустыни, как всякие христосы, будды, мухаммады и тысячи других подвижников, а сейчас люди покрепче. Я могу и в центре города отгородиться от милых и пушистых, от которых не мог отгородиться Христос или Будда. А я вот могу!
Звякнул телефон, я посмотрел на Кристину, не стал голосить, а дотянулся до трубки.
– Алло?
– Володенька, – послышалось из мембраны торопливое, – у тебя есть дистрибутив «Ворда»? Стыдно признаться, но я ухитрился запортить…
– Нет проблем, – заверил я. – Если хотите, могу даже установить.
Он сказал еще виноватее:
– Что вы, что вы, Володенька!.. Я и так вас напрягаю. От дел отрываю. Я уж сам как-нибудь одним пальцем. Только бы не забыть, в какую директорию он, мерзавец, вписывает сам себя, чтобы от меня спрятаться… По умолчанию, как вы говорите, гад, всегда пользуется этой уловкой. Когда к вам можно?
– Да хоть щас!
– Спасибо, Володенька!
– Не за что, – ответил я.
Он еще рассыпался в благодарностях, называл меня спасителем, в самом деле беспомощный при самых пустяковых сбоях в компе, Кристина унесла чашки, я слышал, как на кухне полилась вода, зазвенела посуда. Неужели эта красотка даже умеет мыть чашки? Правда, кофе приготовила тютелька в тютельку. Наверное, это входит в ритуал, чтобы любовницы миллиардеров сами готовили боссу кофе, и тоже в постель.
Когда в прихожей раздался звонок, Кристина сидела за тем же столом, с задумчивым видом грызла карандаш, иногда что-то черкала в проекте предварительного плана. О чем, еще не знаю, не заглядывал, мешают нависающие над листом бумаги острые яблоки грудей… какие к черту яблоки, целые дыньки! Как только начинаю смотреть на бумагу, глаза просто выворачивает, у меня там мышцы за пару часов накачались, как у штангиста икры за полгода. Ее молочные железы и сейчас, когда я пошел открывать дверь, смотрели алыми сосками на лист. Томберг вошел, высокий и костлявый, в длинной обвисшей майке и трениках.
Я сделал жест в сторону комнаты, где все мои диски, хотя Томберг и так знает, где что у меня лежит. Он сделал пару шагов и остановился в дверном проеме так резко, будто стукнули в лоб.
