человек, Чуков уходил и уходит в ледяные пустыни постигать Бога в своей душе. Не затем ли отправлялся туда и лейтенант Колчак?
Странное дело: прошло сто лет – и каких лет, какими только походами-экспедициями не прогремевших, – а в конце двадцатого столетия вдруг снова заговорили о той почти безвестной на фоне потрясающих свершений века, ничего толком не открывшей шхуне «Заря». Вдруг стали выходить книги одна за другой, посвященные барону Толлю, лейтенанту Колчаку, киноленты, видеофильмы… Вдруг стало почему-то важным узнать и осознать каждую деталь, каждую подробность той отчаянной экспедиции, завершившейся трагической гибелью своего командора и его сподвижника. Может быть, потому, что она была самой первой попыткой века познать свое время и свое пространство, открыть не столько новые земли в морях, сколько новые вершины в человеческих душах? И на этой незримой карте рядом с пиками Толля и Зееберга встали пики Колчака и Бегичева.
Но только сейчас, в конце двадцатого века, стал ясен провиденческий смысл той экспедиции. То была экспедиция стратегического назначения. Она проводилась скорее в интересах Военно-Морского флота, нежели в интересах Академии наук. Да, они искали Землю Санникова, но они искали и выходы каменного угля, для того чтобы кораблям, переходящим с запада на восток, из Мурманска и Архангельска на Камчатку и во Владивосток, было чем заправлять свои бункеры на середине пути. Правда, к тому времени, когда такие походы стали проводиться, кораблям уже требовался не уголь, а жидкое топливо – соляр. Но гидрограф Колчак и его сотоварищи весьма основательно изучали льды Арктики, их движение, толщину, природу образования, плотность… Изучали столь скрупулезно, будто наперед знали, что именно льды, ледяной панцырь Северного океана станут последним щитом России, ее последним бастионом. Почему последним и почему щитом?
Да потому, что последним рубежом обороны от наседающего Атлантического блока, последним прибежищем подводных ракетодромов России, ее подводных атомных крейсеров с баллистическими ракетами в шахтах стали паковые льды, под которыми они сохраняют свою, как говорят военные люди, «боевую устойчивость», то есть неуязвимость. Сквозь толщу паковых льдов не проникают «щупальца» поисковых электронно-лазерных систем. Не проложены там и кабели для донных гидрофонов-слухачей. А российские подводники освоили подледное пространство настолько, что могут всплывать практически в любой его точке.
«Начиная с 1991 года, – утверждают военные аналитики, – внимание командования ВМС США и НАТО к Арктике, как наиболее возможному району боевых действий атомных подводных лодок, резко возрастает… При определенных вариантах развития военно-политической обстановки в мире Арктика может стать наиболее вероятным океанским театром военных действий и даже основополагающим центром и причиной полномасштабной войны».
Мы оставили наивыгоднейшие плацдармы в Европе. Мы рассекретили ракетные установки железнодорожного базирования. Утратили скрытность почти все наземные
