эту несложную, сумрачную и погрязшую в своем преступлении душу. Да, это упертый, жестокий тип, физиологией которого совсем не управляет мозг. Или наоборот: тусклой, неразвитой физиологией управляет именно дефектный, изломанный, извращенный мозг. Все, что у него есть для обладания такой прелестной женщиной, – это физическая сила. Он не может ее заставить себя полюбить так, как ему хотелось бы. Он сам не верит в то, что его возможно полюбить. И он делает то, что может. Он убивает жену. Убивает ее красоту и женскую суть.
Мария продолжала говорить, она была почти счастлива такой возможности – просто разделить с кем-то все, что с нею происходит. Это уже было огромной помощью в ее положении узницы деспота и вампира.
Тоня смотрела на нее уже не своим взглядом. Она смотрела на нее взглядом мужа. Любого другого мужчины. И вдруг произошло что-то ужасное. Тонино сознание как будто затуманилось. Это было невероятно сильное вмешательство в ясный и привычный процесс изучения и понимания. Как инъекция сильнодействующего препарата. Он исказил Тонин взгляд. Да, тот самый осколок зеркала, который причиняет боль смотрящему, убивает доброту и объективность. Это был выход Тониного образа. Он впервые проявился в таком варианте.
Тоня видела красивое лицо, которое не просто не испортили следы побоев. Они лишь оттенили редкую женскую привлекательность. Под скромным сатиновым платьем напрягалась и манила полная и красивая грудь, которой не нужны ухищрения с особыми лифчиками. Мария положила ногу за ногу, и Тоня поняла, какой магнит для мужчин эти упругие бедра, округлые колени, маленькая стопа. И глаза у Марии большие, карие и томные, и губы полные, зовущие без помады и ухищрений фотографа Стаса… И все это муж Константин оставляет без присмотра. А Мария без него ходит по улицам, встречает других людей, и у всех есть возможность делать с ней в мыслях все, что они хотят. А она… Кто же поручится за то, что она никогда не ответит. Она же забыла, как женщине бывает хорошо…
Тоня остановила себя, когда почувствовала не свое желание. Она испытала ярость и страсть мужчины, сила которого стала безумной и тупой. Раздавила его собственное сердце и надежды. Неизвестно, кто из них большая жертва. Она – слабая, испуганная, обиженная, или он – неспособный подчинить или уничтожить ее красоту. Тоня на мгновение поняла, как живется человеку без света веры. А ее образ продолжал с пристрастием и тоской изучать Марию. Тоня смотрела на нее глазами ревнивой соперницы, злорадных одноклассниц, которые в школе не были красавицами, для которых настал час их внутренней мести. Таким женщинам, как Мария, чего-то такого и желают другие женщины, категорически не такие.
И в какой-то момент разговора Мария вдруг вздрогнула, зябко передернула плечами и растерянно посмотрела на Тоню. Она почувствовала. Она, знающая лишь злобу, сумела что-то уловить в их необычном, профессионально выверенном контакте. А Тоня опять не шевельнулась, никак не выдала боль пронзившего ее стыда. Она была сейчас врачом, переставшим бороться за жизнь больного. Она стала
