строго спросил атаман, в упор глядя на друга.
Минаев молчал, опустив глаза. Ему в это время хотелось возразить, бросить в лицо Степана грубое слово, чтобы сорвать злобу, но он не посмел. И так было всегда, даже когда они были босоногими мальчишками. Множество раз Фрол пытался выйти из подчинения у Разина, но не мог. Где-то в душе всегда в нем шла борьба двух характеров. Один – своевольный, властный, дерзкий, а другой – рассудительный, покладистый. Фролу всегда хотелось так же, как и Степану, распоряжаться людьми, когда надо – приказывать, и это у него, пожалуй, получалось, но лишь до тех пор, пока не появлялся Разин. Тогда он незаметно для себя попадал под его влияние. Всей душой противился этому, возражал ему, но только мысленно. Воля, уменье подчинять себе людей всегда отличали Степана Разина от других казаков. Фрол, сам того не желая, обычно молча отступал. Он понимал, что не в силах идти против Разина, а тот, заставляя его выполнять свою волю, лукаво улыбался и иногда даже куражился. В то же время эти противоречивые чувства к Степану не отталкивали Минаева от атамана, а, наоборот, – он по-своему его любил и уважал как храброго, умелого воина и преданного друга.
– Бранись, а рукам воли не давай! – уже улыбаясь, сказал Степан. – За ругательство, драки и недостойное поведение буду лишать есаульства, – строго предупредил всех атаман.
– Что же решим? – вновь обратился Разин к казакам.
– Может, взять с налету Царицын? – предложил Леско Черкашин.
– А я думаю, братцы, не податься ли нам за добычей в степь к татарам. Отобьем табун-другой – вот и пропитание! – сказал Якушка Гаврилов.
– Дело говоришь, – поддержал с иронией Степан Разин. – Только хлеб нам нужен и оружие, – напомнил атаман. – Надо, ребята, брать караван. И сейчас самое важное – ждать его в хорошем месте. Выслать дозорных и не давать никому пройти ни вверх, ни вниз по реке. Царицын нам пока не взять, а идти на татар нет доброй конницы.
Речь атамана была убедительна. Никто из есаулов не возражал, да и не любил он возражений, когда в своей правоте и успехе дела не сомневался.
– А теперь по своим стругам! – скомандовал Разин.
Уже через час за крутым поворотом реки он заметил высокий бугор. Атаман прищурился, оценивающе осмотрел цепким взглядом возвышенность, сказал Ивану Черноярцу:
– Вот тут мы и подождем караван.
Сложив руки трубой, Иван закричал:
– Всем причалить!
На головном струге быстро свернули паруса и на веслах подошли к крутому берегу.
Вскоре атаманов струг носом врезался в песок, а за ним одна за другой стали приставать другие лодки.
Вместе с есаулами Степан Разин поднялся на бугор, осмотрел место.
– Доброе местечко будет для встречи с караваном! – весело сказал атаман. – Да и стрельцы неожиданно не нападут. Вон оно, как на ладони всё – зрите! – говорил Разин, показывая на бескрайнюю холмистую степь с перелесками и бесконечной лентой реки.
Обращаясь
