и так сказать, – улыбнулся тот.
– А вы, я смотрю, налегке.
– Взял только сумку с самым необходимым. А чемодан сдал в багаж. – Летов склонился к уху статского советника и прошептал: – Я соорудил в нём двойное дно. Там у меня парадная форма с наградами. Теперь, как видите, безопаснее путешествовать в статском платье.
– Это так, – вздохнул Клим Пантелеевич. – А в столице давно?
– Я почти окончил курсы Николаевской военной академии, когда случился этот переворот.
– Понятно. Но звание у вас, вероятно, не меньше войскового старшины? – тихо осведомился Ардашев.
– Угадали.
– А здесь не хотите остаться?
– Жить в Петрограде и спокойно смотреть, как обезумевшая толпа грабит и унижает народ, я больше не могу. Надо что-то предпринимать. На юге, говорят, генерал Корнилов собирает Добровольческую Армию. Вот я и решил наведаться в Ставрополь. Мать увижу, сестру, отдохну немного, а потом – на фронт, красных бить.
– В Персии ещё долго были?
– Нет. Уехал вскоре после вас.
– А вы себе не изменяете. Так и носите карманные часы на правой руке. Снимите. Они не подходят к вашей простой одежде.
– Вы правы, – расстёгивая кожаный ремешок, согласился Летов. – Не подумал.
– Документы надёжные?
– Да вот, полюбопытствуйте, – он протянул Ардашеву сложенный вдвое лист с печатями и подписями. – Купил на Мойке, у тамошних «делателей марок» за восемьдесят рублей. Называется «мандат». Согласно ему, я самый настоящий «товарищ». Выполняю решение их Центрального Комитета. Командирован в Ставропольскую губернию для выполнения мобилизационного плана.
– Что ж, неплохо исполнено, – статский советник вернул документ.
Раздался третий удар станционного колокола, и поезд, издав гудок, двинулся.
Дорога до Кавказской казалась бесконечно долгой. Состав шёл медленно, часами простаивал на станциях, но на третьи сутки, подрагивая на стрелках, достиг станции. Кто-то побежал за кипятком, а большинство, боясь встречи с пьяной солдатнёй, остались в вагоне.
В это самое время местный патруль решил поживиться чужим добром и под предлогом поимки офицеров, надумал устроить обыск в багажном отделении.
К радости ехавших с фронта дезертиров, а теперь бойцов Красной армии, в потаённом отделении чемодана Летова обнаружили парадный мундир войскового старшины с наградами. Пытаясь найти хозяина, большевики стали силой снимать рабочие куртки и пиджаки с подозрительных, как им казалось, гражданских лиц.
У одного «рабочего» под курткой и рубахой оказалась полевая офицерская гимнастерка с погонами и Георгиевским крестом на груди. Неуправляемая людская масса ревела от предвкушения расправы над капитаном.
– Господи, что же они с ними сделают? – в ужасе прошептала Вероника Альбертовна, вглядываясь в вагонное окно.
– К сожалению, мы уже ничем не сможем ему помочь, – негромко выговорил
