не ту я ноту взялВ честь женщины, которую люблю и
Как поэт, не дописал сонет для той,
Которую сто лет люблю.
Как часовщик, что ход часов сверял
По чёткости её шагов —
Шагов той женщины, которую любил,
Как юноша, что воспылал к прекрасной даме,
К той, у которой есть семья и дети…
Я не могу в себе твой образ бестелесный,
Как кандалы тяжёлые носить и… не любить,
И… не любить,
Той женщины, которой нет на свете!
Рыбой бьюсь на берегу
Не хочу теперь на волю,
Жить хочу в твоей любви.
Понимай сама, как знаешь,
Без тебя я не могу.
Не могу читать глазами,
То, что видеть не могу —
Ты прости, но я губами
Рыбой бьюсь на берегу —
Алых губ твоих касание
Возвращает жизнь мою!
Сольвейг
Для меня не имеет значение:
С кем ты раньше была
В этот зимний морозный вечер.
Я же раньше был тоже с другой
И она мне тогда говорила:
«Что оставишь меня ты одной»,
Что любовь, как январской метелью,
Лисьим рыжим хвостом прошмыгнёт,
Не согреет мехами густыми и
В весеннюю светлую пору,
Когда сад весь в угаре цветном,
Соловей не споёт нам «Сольвейг».
Так она говорила, оттого,
Что сама не любила,
Оттого, что другому себя берегла…
Вот и ты,
Чувств своих от меня не скрывая,
Пригубила вино из бокала и
Не знаешь, что делать с собой —
Оттого, что метель завывая,
Нас ошпарила лисьим хвостом.
Сольвейг – воплощение
извечной мужской мечты
о женской верности,
которая не зависит от времени.
Может быть, и…
Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и…
Слишком я люблю на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую вод!
Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышу и жив.
Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.
Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящих
Я всегда испытываю дрожь.
Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле…
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.
Плохо тем, кто на больничной койке
Не услышит детское, родное:
«Деда, милый, погоди, не у – хо – ди!…»
Я держусь и в эти сени,
Где не слышно запаха сирени,
Где
