Земля как бы сама выставляла свои недра напоказ внимательному взгляду ученого, и подробное изучение местности сулило самые интересные открытия.
За вулканом Ноян-Богдо предстояло свернуть с автомобильного наката на полное бездорожье. Мы перебрались через небольшой хребет песчаниковых скал, похожих на ряды чьих-то смуглых скуластых лиц, и приблизились к хребту Хана-Хере, удивительно походившему на чудовищную стену, сложенную из исполинских глыб.
Несомненно, здесь проходил огромный и очень недавний сброс, который поднял эту стену над узкой долиной, а силы разрушения еще не успели расчленить хребет на ряд отдельных вершин, разрезав его поперечными долинами и ущельями. Разрушающие силы выветривания проявили себя еще только на гребне хребта – там размытая поверхность песчаников образовала бесчисленные зубцы, торчащие в небо гигантские пальцы, башенки, головы.
Казалось, что с высоты стены на нас заглядывают, кривясь, какие-то рожи. Иногда клювы хищных птиц выступали с края исполинской стены, а вдали, уже окутанное синей вечерней дымкой, продолжение хребта, очень похожее на спину чудовищного крокодила, покрытую загнутыми назад шипами. При всем том Хана-Хере не был покрыт такой блестящей черной коркой, как скалы «Трех Чиновников». Подтвердился рассказ проводника Цедендамбы о существовании в этом хребте гигантских зеркал скольжения, «отражавших всадника с конем».
Отвесный обрыв хребта во всю свою длину, вплоть до утопавших в синей дымке вечера дальних концов, казался матовым и серовато-желтым. Только в защищенных от прямого удара ветров изломах скалистых круч бурые, почти черные полированные поверхности двухметровых зеркал скольжения четко выделялись на изрытых стенах песчаников. Странно было смотреть на собственное отражение в этом горном зеркале. Блестящая, с красными бликами вечернего солнца поверхность уходила бесконечно далеко в глубь каменного массива, а отражение как бы выступало вперед четким, бестелесным призраком. Сразу же приходили на память уральские горные сказы о тайных горных проходах, теремах «хозяек», открывавшихся только немногим людям. Несколько минут я стоял забывшись перед призрачной дверью внутрь скал, поддаваясь странной тяге к таинственному коридору. Он вел, казалось, не только в глубину каменных масс земной коры, но и в бездны прошедших времен невообразимой длительности. Затаив дыхание, будто заглянув в запретное, я представил себе изменения лика Земли в ее геологической истории, записанной в слоях горных пород, но не в более древней астрономической, свидетельства которой скрыты в недоступных еще для нас глубинах планеты.
Слои осадочных пород, начавшие отлагаться со времени образования жидкой воды – Мирового океана, много раз подвергались необратимым изменениям. Незначительных молекулярных изменений вещества в глубинах Земли было достаточно для крупных, на наш человеческий масштаб, колебаний земной коры. Опущенные на несколько километров вглубь осадочные породы – песчаники, глины,
