style="font-size:15px;"> Сырые хлопковые ткани.
Неукрощаемые ночи
Крадут октябрьские дни.
Притихло время. И над ним
Пространство снежное хохочет.
И захмелевшая брусника,
Обняв уютно-мягкий мох,
Не ждёт весны переполох
И птиц разбуженного крика.
* * *
Мне было горько и одиноко.
И туфли новые – не в размер.
Погасли взгляды домашних окон,
Дремал заросший крапивой сквер.
Перед глазами непроизвольно
Возник твой образ. Всё также – с ней…
А туфли жали. И было больно.
Но мысли жали ещё сильней.
* * *
Мы в паре шагов друг от друга,
Как и звёзды на небе.
Но суровые физики говорят,
Что их разделяют миллиарды световых лет.
Только мне кажется, они всё перепутали
И имели ввиду
Нас.
* * *
В шали туманов укутался сонный Ростов,
Замер в предчувствии тёплого южного ветра.
Пью полуночный пуэр с апельсиновой цедрой,
В доме с привычным здесь номером – сильно за сто.
Небо окрасилось в палево-мягкий бордо,
Вязкую тьму приютили подъезды и крыши.
Если прислушаться – то непременно услышишь –
Как напевает луне колыбельную Дон.
Мысли мои растворит остывающий чай.
И засыпая под стареньким плюшевым пледом,
Я непременно поймаю одну напоследок:
В жизни не стоит судить ни о чём сгоряча.
* * *
Теплеет спокойная гладь небосвода,
По-летнему вечер медвяный хорош.
Какое значенье имеет погода,
Когда на душе плюс четыре и дождь?..
Парии
Холодная ночь растворилась в межзвёздном пространстве.
И солнце уже отправляется в новый дозор.
В плену бесконечных, но ставших призванием странствий,
Идём по дороге, плетущей неровный узор.
В чужих неизведанных землях стираем подошвы,
Не помня названий и четверти всех городов.
Мы всё, что держало, бесстрастно оставили в прошлом.
Но тех, кто держал, – позабыть ни один не готов.
Когда-то давно мы о благе всеобщем мечтали
И знали рецепты от множества будничных бед.
Пытались избавить народ от ненужных баталий,
Но жертвами пали своих же блестящих побед.
Мы изгнаны были из дома отныне до века
И как бы нас мир легкомысленный не отрицал,
И сколько бы каждый из нас по планете не бегал,
Себе мы всегда остаёмся
