включая по ночам.
Спешим на чартерные рейсы
Билеты выгодно купить.
Слетает поезд-лето с рельсов
И загоняется в тупик.
Шепнув «прощай» июню-плаксе,
Июль не ждем – мы на борту.
А он придет и скажет: «Здрасьте!»,
Катая вишенку во рту.
Сонное
Поднадоевшая метель
Накроет дом вуалью белой
И, завершаясь мягким «эль»,
Вильнёт хвостом – ушла по делу.
А дом застынет в тишине,
Безделью сонному предавшись.
Поняв, что вьюги больше нет,
Мой дом, не то ещё видавший,
Весь превратится в колыбель,
Делясь на кельи-комнатушки,
На окнах грея голубей,
Взбивая тёплые подушки.
«Не уезжай, не уезжай», —
Споёт, окутывая ленью.
И тут же эхом: «Очень жаль».
И: «Сожалею, сожалею».
Янский месяц
Треть окна заштрихована инеем.
Чайник курится «белым ключом».
Настроение кухонно-зимнее
Преподнёс нам январь-новичок.
От рождения будучи слабеньким —
Мелкий дождик да мокрый снежок —
Он, окрепнув за долгие праздники,
Ледяными ветрами обжёг.
Янский месяц, вперёд и со знаменем —
В самый раз начинать и решать.
Но в ответ выдаёт подсознание
Свой вердикт – торопись не спеша.
А морозам – спасибо отдельное!
Их реальные цели ясны —
Неспроста же друг друга одели мы
В поцелуи, объятья и сны.
Кальвадос
Ну что с того, что в доме все удобства?
Лечить хандру, задабривать декабрь
Живым огнем и рюмкой кальвадоса
Еще в какие! принято века.
Сегодня ветер и плохие сводки,
А три-четыре месяца назад
Не снились нам ни яблочная водка,
Ни искорки каминные в глазах.
Тогда, домой являясь с жару, с пылу,
Едва ли успевая отдохнуть,
Кричали мы: «Так много яблок было!
Получится из них хоть что-нибудь?».
На карликах-деревьях крупный штрейфлинг
У крепкого ствола и там, и тут
Отламывал натруженные ветви,
Подпоркой не считая тонкий прут.
От медно-золотистого напитка
Стихает и тревога, и метель.
Ползет зима – ленивая улитка,
Укутывая в ночь короткий день.
Нижний
Рассевшись на горке, разлегшись
