склад в пиковое положение, подвергать риску закрытия. В таком случае он лишался не только работы, полученной по протекции, но и жилья. Бездомный Володька поселился в комнате склада, который помещался в большой многокомнатной квартире дома № 9 на Караванной улице. Володька жил тут припеваючи, водил к себе на ночь, когда склад не работал, девиц. Они-то и вывели его на чистую воду.
Всеми было замечено, что живет Володька не по средствам, одевается во все новое. По словам Бонча, он «весь был неестественен». «После визита пристава, – пишет автор, – у меня не оставалось ни малейшего сомнения, что это дело его рук, и я твердо решил узнать о нем всю подноготную. Он издавна мне не нравился».
Началось, как теперь говорят, «частное расследование» хозяина книжного склада. То был необычный склад. Дело даже не в том, что в нем хранилась нелегальная литература: подобным полицейских удивить тогда было нельзя. Все баловались нелегальщиной. Помещение склада использовалось для тайных заседаний Петербургского партийного комитета, на которые являлся Владимир Ильич, все тот же Никитич, он же член ЦК Леонид Красин, и другие вожди партии. Вот на какой склад по рекомендации товарищей попал, сам того не ведая, Володька.
Агенты Бонча быстро выяснили, что курьер склада бражничает в трактире, и даже стали свидетелями драки, во время которой по адресу избитого Володьки неслись слова:
– Проваливай отсюда, шпионская морда, иначе не быть тебе живым!
Вскоре заявились на склад девицы, из-за которых случилась драка в трактире, и заявили принявшему их любезно Владимиру Дмитриевичу, показывая на комнату Володьки:
– Тут по ночам идет постоянная пьянка и бражка. А мы знаем, что Володька деньги получает от сыщика…
Таким образом, девицы свели счеты со своим обидчиком и удалились. А за парнем продолжили наблюдение и увидели однажды в трактире, что за шкафом Володька переговорил с сыщиком, передал ему какие-то бумажки, а получил рубли…
– Я поехал к Красину, сообщив, что его протеже – несомненный шпион, – пишет Бонч-Бруевич.
– То-то я замечаю, у меня пропадают бумажки, – сказал Калоша, протежировавший Володьке.
Парня немедленно рассчитали якобы за пьянку, хотя ничего такого себе публично он не позволял. Не замечен был и в воровстве, хотя его провоцировали, выставляли на видном месте дорогие книги, чтобы он их унес.
Казалось, на этом можно было бы поставить точку: парня уволили, дверь склада за ним закрылась… Но судьба его была решена иначе.
– Вам возиться с ним не нужно, – приказал Никитич, – а его надо передать нашим боевикам…
Владимир Дмитриевич не стал спорить. Теперь позволю привести пространную цитату, которая меня привела в шоковое состояние:
«Боевики тотчас взяли Володьку на учет, проследили его до мелочей, и только тогда, когда установили его полную причастность к охранному отделению, то он был уничтожен группой
