часть Польши с Варшавой) в 1907–1909 годы «по политическим делам осудили 26 тысяч человек, к смертной казни приговорили 5086 человек; в 1909 году в тюрьмах находилось 170 тысяч политических заключенных». Сколько из приговоренных казнено – не указывается. Сколько из отбывавших срок сидело в камерах тюрем, жило в ссылке «в местах не столь отдаленных», – не конкретизируется. А это важно, потому что каждый, кто очень хотел, мог из ссылки совершить побег и оказаться в любом городе России, за границей, в частности, в Женеве, где русских эмигрантов насчитывалось до 6 тысяч человек.
Конечно, реакция правила бал. Она не могла не быть в ответ на вооруженные восстания, уличные бои, погромы имений, теракты, экспроприации и т. д. «Столыпинские галстуки» завязывались на горле тех, кто стрелял, кого брали с оружием в руках. Соратника Ильича, слушателя его питерского кружка рабочего Ивана Бабушкина казнили без суда, когда захватили с обозом оружия.
Но «черный террор» при всей его суровости выглядит либеральным действом по сравнению с «красным террором», начатым в 1918 году, до начала Гражданской войны, в конце лета, после выстрелов в Урицкого и Ленина. В одном Питере к стенке без суда поставили и расстреляли 500 заложников! Одномоментно за два выстрела казнено в Советской России невиновных людей больше, чем за три года «черного террора».
Итак, началась вторая эмиграция – жизнь в Женеве. В этом городе на старинной башне Молар, поднявшейся над площадью с таким названием, в 1921 году исполнили в камне барельеф, где впервые в Европе появилось скульптурное изображение здравствовавшего Ленина.
В верхней части барельефа изображена Женева в образе женщины, которая в одной руке держит щит – герб города, а другую руку простирает над лежащим на земле изгнанником. Босоногий изгнанник с лысым черепом и бородкой – не кто иной, как наш Владимир Ильич в необычной для него позе – поверженного.
Над скульптурной группой надпись: «Женева – город изгнанников». Да, есть такой город в Европе, ставшей приютом для гонимых и бегущих из своих государств нарушителей законов. Женеву можно назвать второй родиной русских марксистов: она дала кров Плеханову, группе «Освобождение труда», от которой пошла-поехала социал-демократия и грянувший вслед за ней большевизм. У марксистов в Женеве имелись типография, книжный склад, библиотека, архив…
Сюда приезжает Ленин, чтобы прожить год сначала в комнате на антресолях, снятой наспех, потом в квартире из трех комнат, где поселится с женой и тещей. Решили прочно обосноваться именно в Женеве, перенеся сюда из Финляндии издание нелегальной газеты «Пролетарий», той самой, со страниц которой раздавались призывы к вооруженному восстанию.
Не успели обжиться на новом месте, как случился удар, от которого содрогнулась вся русская колония эмигрантов как в Женеве, так и во всей Европе. Полиция разных городов арестовала в один день 17 социал-демократов, большевиков, попавшихся с поличным – с ворованными 500-рублевыми банкнотами в руках, которые они пытались разменять
