я должен, и верить, и любить!..Сидел я за вином, мечтал и, увлекаясь,
Я думал: «Нирузам, ты истинный поэт!
Пускай тебя всю жизнь клянет, хоть надсаждаясь,
Не только злейший враг, но даже целый свет!»
Но голос вдруг сказал: «Напрасно увлеченье,
Ты вовсе не готов для истинной борьбы…
Что также ты – поэт, о, в этом нет сомненья,
Но ведь поэты здесь родятся, как грибы!..»
Любить своих врагов ты мне повелеваешь?
Любить своих врагов стараюсь я давно,
Что ж делать, если их любить нам всем должно!
По мере сил любить стараюсь их и я,
Но, Боже, на иной ты грех меня толкаешь:
Не будут ли тогда завидовать друзья?..
Не думай, что врагам завластвовать над нами,
Но бойся, Нирузам, как зла, своих друзей!
Когда твои друзья к тебе придут врагами,
То будут из врагов – враги-друзья сильней.
Не верь любовнице, не расточай ей клятвы,
Она, как жнец, сидит над зреющим снопом
И, гладя пышный хлеб, ждет только время жатвы,
Чтоб срезать, наконец, отточенным серпом.
Ах, бойся, Нирузам, и своего желанья —
Желанья редко нас ведут к преддверью блага,
И не поможет нам ни сила, ни отвага,
Чтоб выбраться опять из пропасти страданья.
Эй, мальчик, дай вина, хочу забыть тревогу,
Хочу залить любовь, хочу залить мечту!
Какую б на земле ни выбрал кто дорогу,
Он выберет всегда ненужную, не ту!..
Сегодня грустно мне, – и яства за обедом
Насытить не могли желания души…
Эй, мальчик, вновь вина! налей и заглуши
Тот голос, что тебе по младости неведом.
Но ты поймешь потом, оставшись стариком,
Всепонимающим, больным и нелюдимым,
Что выше блага нет для смертного ни в чем,
Как глупость, чтоб любить, и счастье – быть любимым.
Учитель, ты знаешь, бывает как трудно
Учить дураков, но бывает трудней
Учить молодежь (ведь она всех умней!) —
Тогда-то становится тошно и нудно…
Уча, ты в науку сам глубже вникаешь —
К стыду своему сознаешь, замечаешь,
Что многого сам ты, премудрый, не знаешь!
Если б богом я был, я бы ночью и днем
Заставлял бы вино падать с неба дождем,
Если б богом я был, то мой ветр полевой
В мир бы дул ароматом фиалки лесной;
Если б богом я был, настоящим, могучим,
Я перины пушистые сладил бы к тучам,
Чтоб могли на них люди, баюкаясь, спать,
От предела к пределу вселенной летать.
Если б богом когда-нибудь раньше я был,
Ни за что б я вселенную так не творил,
А тем паче в нее дураков не вводил…
Заря встает. Встаю и, покидая ложе,
Гляжу на светлый день, он мне всего дороже!
Пусть струны под рукой привычное звенят,
И услаждают слух, и чувства окрыляют,
Жизнь
