нужны только вы, -прохрипел Николай Спиридонович. Глаза его безумно заблестели.
-Ах,-Прасковья Ильинична готова была куда угодно бежать, только бы скрыть от него свой стыдливый взор, но путь ей ловко преградили, она и не заметила, как упала в объятья! И теперь большая, мягкая Прасковья Ильинична трепетала в ручищах Николая Спиридоновича все равно что маленькая птичка. Сердце её чуть было не выскакивало из корсета, ради таких моментов стоило жить!
«Ах, как все это хорошо,» -впопыхах подумала Прасковья Ильинична.
-Я не знаю … в праве ли вы ждать от меня ответа?– спустя несколько мгновений женщина на силу вырвалась, причем пересилить нужно было не изящного, худенького Николая Спиридоновича, а самое себя.
-Я не могу вам ответить взаимностью, – беглянка быстрым движеньем оправила выбившийся локон, – Вам это должно быть известно… Я замужем и останусь верна… Тимофею Кирилловичу!
Больше её не слушая, молодой человек стал взад-вперед метаться по комнате, слова Прасковьи Ильиничны его слишком ранили. Он и не заметил, как пауза опять затянулась. Пауза все дольше тянулась, и стала похожа уже не на паузу, а на безобразие. Запыхавшийся Николай Спиридонович уже несколько раз бросил тревожный взгляд на остановившуюся посреди комнаты и застывшую Прасковью Ильиничну. Она не двигалась, не говорила, казалось даже не дышала, а просто стояла и как очумелая водила глазами. Николай Спиридонович бросился к ней.
«Старая курица, опять текст забыла! -промелькнуло на лету в голове Николая Спиридоновича,-Ну сколько можно говорить, что слова нужно учить!! Нужно учить слова!!»
Огромный кусок текста действительно вылетел из головы Прасковьи Ильиничны, конечно она уже догадывалась, что если он не будет произнесен, смысл пьесы сильно пострадает, а то и вовсе будет непростительно исковеркан. В пьесе ведь каждое слово важно, каждая реплика!
–Я не рассчитываю на вашу взаимность,– выпалил молодой человек, перескочив через ее слова, – Но прошу вас позвольте мне быть рядом с вами, хотя иногда ловить вашу улыбку, и думать о том, что вы дарите её мне одному…
-Как Вам угодно,– Прасковья Ильинична повела роскошными плечами, от смущения ее не осталось и следа.
«Дура! – в ужасе вытаращился не нее молодой человек, -Вон! Гони меня вон!»
Николая Спиридонович вскочил, потом опять упал на стоящий здесь же стул, принялся ломать поля шляпы, вышло очень эффектно.
-Да, да, да, конечно, я же честная девушка, – наконец поняла его женщина. Слава богу, фразу эту Прасковья Ильинична буквально пробубнила себе под нос и она осталась никем, кроме них двоих, не услышанной.
Глаза ее вдруг загорелись.
«А что если в этом месте добавить перчику?! -Прасковья Ильинична лихорадочно соображала, – по пьесе она конечно на веки другому отдана, но этот другой непонятно где, на службе, а тут рядом живой мужик, в силе, в соку и что? уходит не солоно хлебавши… Нет, это не справедливо! не плохо бы чтобы и она его любила, хотя она его и
