размешала, положила в рот шоколадную конфету, откусила кусок шоколадного тортика, отхлебнула, зажмурилась и… и после этого начала наконец рассказывать, что же произошло сегодня в офисе.
– Ночью дело произошло.
– Как ночью? Разве деньги были в сейфе всю ночь? А как же сегодняшние инкассаторы? Зачем они приезжали?
– Основную-то сумму мы еще вчера около четырех часов вечера получили. Не хватало каких-нибудь двадцати тысяч, их сегодня около полудня и довезли.
Но что такое по нынешним временам двадцать тысяч? Ради них даже не стали открывать сейф. Главная бухгалтер Эмма Леонидовна просто кинула эту жалкую двадцатку в ящик своего стола.
– Эти деньги и сейчас там валяются. Никто их не тронул. Можно взять. Но основная сумма! Она пропала!
Люба нахмурилась. Получалось, что время, когда мог быть ограблен сейф, увеличивалось многократно и с жалких трех часов растягивалось чуть ли не до суток. Это здорово усложняло задачу установления личности грабителя. Но Любочка не теряла веры в свои силы.
– А кто сегодня мог подойти к сейфу?
– Сегодня никто. Мы с девочками постоянно были в кабинете. Ни разу не было такого, чтобы мы все одновременно бы вышли из бухгалтерии.
Вера с Любой и остальные, присутствующие при разговоре, с пониманием кивнули. Да, так в бухгалтерии было заведено: кабинет никогда не оставался без присмотра. У всех на памяти был случай, когда за подобный проступок была уволена милая Оленька. И какая же была ее вина? Всего-навсего, выскочив по какой-то надобности, девушка оставила кабинет не запертым. Регулярно просматривающий записи начальник охраны выявил эту оплошность девушки, и увольнение незадачливой помощницы бухгалтера было громким.
И напрасно Оленька уверяла, что против нее было сфабриковано дело. Дескать, она отказала Жене – Евгению Петровичу, начальнику охраны в нежной привязанности, попросту послала его, когда тот полез к ней с поцелуями. А тот, разобидевшись, пообещал отомстить. И отомстил!
– Мне на телефон поступил звонок, что моя мама лежит у проходной, она без сознания, нужна срочная госпитализация. Она и впрямь собиралась ко мне зайти в обеденный перерыв, мы договаривались пройтись по магазинам, присмотреть мне свадебное платье. И я поверила! Испугалась. Прибежала. А на проходной на меня посмотрели как на дурочку. Никакой женщины к ним не приносили и не приводили. Мне еще сказали, что тут не госпиталь.
Тогда Оленька опрометью метнулась назад. Но было уже поздно. В кабинете сидела главная бухгалтер Эмма Леонидовна и смотрела на Олю ТАКИМИ глазами.
– Я обязана уведомить руководство о твоем проступке. Понимаешь? Обязана!
Оленька забормотала слова оправдания, и Эмма Леонидовна смягчилась.
– Но чтобы это было в первый и последний раз. Поняла?
Оленька поклялась, что все поняла, но через пару часов скандал все-таки разразился. Задело и добросердечную Эмму Леонидовну, которая поклялась, что отныне никому не станет делать поблажек, даже если сотруднику придется похоронить разом
