двор.
Максим соскочил с велосипеда и, ведя его за руль, прошелся пешком по кромке парковой лужайки, пока не оказался через дорогу от ворот. Отсюда он мог видеть, как карета подкатила к импозантному входу огромного особняка. Даже поверх крыши кареты он заметил два цилиндра – серый и черный, мелькнувшие и исчезнувшие внутри дома. Потом дверь закрылась, и больше он ничего не смог рассмотреть.
Лидия окинула дочь критическим взглядом. Шарлотта стояла перед большим трюмо, примеряя платье дебютантки, которое предстояло надеть для представления при дворе. Мадам Бурдон – изящная и модная портниха – мельтешила вокруг с булавками, то поправляя оборку в одном месте, то закрепляя складки гофре в другом.
Шарлотта была одновременно красива и невинна – то есть они добились того эффекта, который и требовался от дебютантки. Платье из белого сетчатого шелка, расшитого стразами, почти достигало пола, чуть приоткрывая прелестно маленькие остроносые туфли. Линия воротника под вырезом продолжалась до уровня талии, укрепленная корсажем из хрусталя. Шлейф из серебристой ткани, отделанной бледно-розовым шифоном, протянулся на четыре ярда и был увенчан большим серебристо-белым бантом. Темные волосы Шарлотты, взбитые в высокую прическу, венчала диадема, принадлежавшая предыдущей леди Уолден, матери Стивена. И, согласно установившейся традиции, по обеим сторонам прически крепились два белых пера.
«Вот моя малышка и повзрослела», – подумала Лидия.
– Все просто превосходно, мадам Бурдон, – сказала она.
– Благодарю вас, миледи.
– В нем жутко неудобно, – проворчала Шарлотта.
Лидия вздохнула. Это было именно то, чего ей следовало ожидать от дочери.
– Мне кажется, ты ведешь себя несколько фривольно, – заметила она.
Шарлотта присела, чтобы подобрать шлейф.
– Для этого совершенно не обязательно чуть ли не припадать на колени, – сказала Лидия. – Смотри, повторяй за мной, и я научу тебя, как это делать правильно. Повернись влево.
Шарлотта подчинилась, и шлейф тоже послушно оказался по левую от нее сторону.
– Теперь начинай подтягивать его левой рукой и сделай еще четверть поворота влево.
После этих манипуляций шлейф очутился прямо перед Шарлоттой.
– Шагни вперед и правой рукой на ходу перебрось шлейф через левую.
– Получилось! – заулыбалась Шарлотта. Улыбаясь, она начинала словно светиться изнутри. «А ведь когда-то она была такой все время, – подумала Лидия. – Я всегда знала, что у нее на уме». Но увы, часть взросления и заключалась в постижении науки обмана.
– У кого ты научилась всем этим штукам, мама? – спросила Шарлотта.
– Перед моим дебютом меня основательно натаскала первая жена твоего дяди Джорджа, мать Белинды.
Ей так и хотелось добавить: «Все это освоить не хитро с чужой помощью, но самые
