строгий и важный в черном, ниспадающем до пола плаще, шагнул к саркофагу. Его глаза на миг затуманились – как бывает, когда выходишь на связь с Инфонетом. Одна из частиц Зазеркалья, машина нашей базы, уже завершила расчет и, вероятно, настраивала сейчас системные модули – те, что экстрагируют из мозга психоматрицу и посылают ее в точку с нужной темпоральной кривизной, и те, которые внедряют механизм возврата с прочими ментальными устройствами, и те, что следят за телом путника, чей разум погрузился в мниможизнь. Компьютер и все подчиненные блоки – это хроноскаф-конструкт с искусственным интеллектом порядков на пять мощнее, чем у моего Сенеба. Умный агрегат, но без нас он ничто. Без нас он просто не имеет смысла; мы, существа, наделенные разумом, живем не только в настоящем, мы простираемся в прошлое и будущее, за рубежи, когда нас не было или уже не будет. Во всяком случае, не будет в тех телах, которое дарованы природой.
Мысленный приказ Давида отозвался эхом в моем сознании. Невольно я вздрогнул, чувствуя, как сильные пальцы Егора стискивают мое предплечье. Рита вытянулась в своем саркофаге и закрыла глаза. Я видел, как на ее виске сильно и часто бьется жилка.
– Расчетный темп реальности и мниможизни – один к девяносто семи, пять, пять, три, восемь, – произнес сухой голос конструкта. Это означало, что за один день настоящего в прошлом истечет три месяца с небольшим – вполне приличный показатель, лучший, чем у меня в последнем странствии. Темп определяется топологической структурой пространства-времени, его кривизной; чем она больше в сравнении с моментом старта, тем меньший период в настоящем займет экспедиция.
Мантия Давида зашелестела. Он повернулся, раскинув руки, будто хотел обнять нас всех:
– Прощаемся, коллеги. Ваши пожелания.
Кто-то сразу выкрикнул:
– Не греши слишком много, детка!
Раздался смех, затем посыпалось:
– Хорошего тебе партнера!
– Удачи! Мы тебя любим!
– Здесь Кей и Елена. Не забывай о нас!
– Воплотись красавицей, дорогая!
– Подари Шота счастье!
– И царице передай привет!
– Помни: красота убеждает больше, чем сила!
– Помни: лучше славная кончина, чем позорное житье!
Тенгиз, сделав шаг к саркофагу, начал:
– Как прекрасное алоэ,
В золотых садах Евфрата,
Восседала на престоле
Та, чьи брови из агата…
Вацлав продолжил:
– Как рубин, уста горели,
Лик был светел, как кристалл…
Линда подхватила:
– Ни один мудрец афинский
Красоты такой не знал!
И снова:
– Воплотись красавицей!
В нашу эпоху торжества генетики нет переходных
