дядюшка, – продолжал он. – Я тоже хорошо знаю твою жизнь. Весь город знает, даже воробьи щебечут о ней со всех крыш. А люди шепчутся только и рассказывают потихоньку, потому что боятся тебя, твоего ума и твоей, да, твоей власти и твоей энергии. Я знаю, отчего умерла маленькая Анна Паулерт. Знаю, почему твой красивый садовник должен был так быстро уехать в Америку. Знаю и еще кое-какие истории. Ах, нет, я не смакую их, не думаю даже. И не возмущаюсь ничем. Я, быть может, даже немного восторгаюсь тобой, только потому, что ты, как маленький король, можешь безнаказанно делать подобные вещи. Я только толком не понимаю, почему ты имеешь такой невероятный успех у всех этих детей – ты, ты с твоей уродливой рожей.
Тайный советник играл своей цепочкой от часов. Потом посмотрел на племянника, спокойный, почти польщенный, и сказал:
– Правда, ты этого не понимаешь?
Студент ответил:
– Нет, не понимаю. Но зато я знаю прекрасно, как ты до этого дошел! Ты давно имеешь все, что ты хочешь, все, что может иметь человек в нормальных границах буржуазности, и тебе хочется пробить их. Ручью тесно в своем старом русле, он выходит дерзко наружу и разливается по берегам. Но вода его – кровь.
Профессор взял бокал и протянул его Франку Брауну.
– Налей-ка, мой милый, – сказал он. Его голос немного дрожал и звучал какой-то торжественностью. – Ты прав. Это кровь, твоя и моя кровь.
Он выпил и протянул юноше руку.
– Ты напишешь матери так, как бы мне хотелось? – спросил Франк Браун.
– Хорошо, – ответил старик. Студент добавил:
– Благодарю, дядюшка. – Потом пожал протянутую руку. – А теперь, старый донжуан, поди к конфирманткам! Правда, они очень хорошенькие в своих светлых платьицах?
– Гм! – произнес дядя. – Тебе они тоже, кажется, нравятся?
Франк Браун рассмеялся:
– Мне? Ах, господи! Нет, дядюшка, для тебя я не соперник, во всяком случае не сегодня, сегодня у меня большие требования. Быть может… когда я буду в твоих летах. Но я вовсе не забочусь об их добродетели, да и сами эти цветочки хотят только того, чтобы их поскорее сорвали. Все равно кто-нибудь это сделает, почему бы и не ты? Ольга, Фрида, подите сюда!
Но девочки не подошли: возле них стоял доктор Монен, который чокался с ними и рассказывал им двусмысленные анекдоты.
Подошла княгиня. Франк Браун встал и предложил ей стул.
– Садитесь, садитесь! – воскликнула она. – Я не успела еще поболтать с вами!
– Одну минуту, ваше сиятельство, я только принесу папиросы, – сказал студент. – Дядюшка мой давно уже жаждет сказать вам несколько комплиментов.
Тайный советник вовсе не так уж обрадовался, ему было бы гораздо приятнее, если бы тут сидела дочка княгини. Пришлось, однако, разговаривать с матерью.
Франк Браун подошел к окошку. Советник юстиции подвел между тем к роялю фрау Марион. Гонтрам сел на табурет перед роялем, повертелся на нем и сказал:
– Прошу
