злачным и пустым.
Перо, бумага, мозг – за дело
И в строки почерком густым!
Как хорошо врачует Космос
И дарит рифмы мне с полей.
Сиюминутных будней косность
Отринет мудрый Водолей.
Я наслаждаюсь тихой грустью
И радостью родных дубрав.
Бреду таинственною Русью,
Живу в тени целебных трав.
Бессонница
По утреннему льду спешит сентябрь
Пургою мокрой подновить березы.
Бесшумный лунь уносит дичь в когтях,
Готовится лесной народ к морозам.
Притих надолго поседевший лес,
Облюбовала туча холм горбатый,
И грустно дарит в широту небес
Серьезный дятел трудное стакатто.
Не можется, бессонница гнетет,
Лесной народ вытаптывает тропки.
Все движется в ночи, и все живет,
Туман укутал пеленою сопки.
Так и живем. Надеемся с утра,
Насытимся с обеда, а под вечер
Бессоннице в объятия пора.
И выставляем у иконы свечи.
Тамаре, тете
Вечер
Вожделение и слабость —
Редкая стезя.
Не желайте легкой славы,
По судьбе скользя.
Тучи низкие. Темнеет,
Сыплет крупный дождь.
Как дыханье леденеет,
Некому помочь.
Ночь бредовая крадется,
Не блеснет фонарь.
И душа, как птица, бьется
О земную хмарь.
От далекого вокзала
Слышен стук колес.
Храм небесный тихо замер,
Затаился пес.
От погоста до погоста —
Колокольный стон.
Непривычно и непросто
Лень склоняет в сон.
Фиолетовый и синий
Нас укрыл туман.
Ночь одела пол России
В звездный сарафан.
Виталию
Жутко ночью в чистом поле,
Ветер мартовский знобит.
Не по доброй видно воле
Странник ноги волочит.
По тропам, по буеракам,
Пот глотая со слезой,
Верст тринадцать может с гаком
Он бредет, но не домой…
Под холодной, черной тучей
Кто он, немощный изгой?
Видно в жизни невезучий,
Как когда-то мы с тобой.
И никто не обогреет,
Не зажжет свечу в ночи.
Слава богу, свод светлеет,
Ветер, ты не хохочи…
Сколько жизней, столько версий,
Я познал
