портит жизнь, но отнимает слишком много времени. Когда делаешь выбор быстро и он оказывается неверным, можешь отмахнуться: а, я даже не подумала. Но если думаешь, долго, усердно, и ошибаешься – это конец, провал, это еще одно море времени, осушенное без всякой на то необходимости. Почему я это не предусмотрела? Ну что за идиотка? И не забыть вспомнить, сколько времени потрачено на то, чтобы сделать неправильный выбор. И еще немного – на то, чтобы предположить, как все могло бы обернуться, подумай ты получше. И еще несколько минут – на обнадеживающие мысли о том, что все могло обернуться еще хуже. Думай я обо всем этом поменьше, реже бы впадала в уныние и больше бы успевала.
Иду. Выгуляю новую водолазку. Она быстро пропитается запахом сигарет и чужого парфюма и приобретет чуть большую теплоту. Майк обещал прийти? Ох, отчего-то я ему не верю: он редко держит обещания, а потом заявляет, что это для моего же блага. Но сегодня такого не случилось, а значит, шанс остается. Куда он любил являться, по известным причинам – без приглашения, так это в кинотеатр. Я не просто так называю причины известными. У всех есть такой приятель: он прочитал все о новом фильме, о режиссере, продюсере, актерах, дублерах, монтажерах, замечает все нестыковки сюжета и незамедлительно о них рассказывает. Что он еще любит делать, так это восклицать: я бы никогда не сделал такую глупость! Все сразу было понятно! Я так и знал! Ха! И нескончаемое: я-я-я всезнайка, я самый умный! Не буквально, но это именно то, что все слышат. Скажите ему, что он вас отвлекает, наживите себе смертельного врага.
Я слишком много думаю. Пора бы заткнуться. М-ммм-м-ммм-м-мм-м, м-мм…отличная песня. Интересно, в ней имеется в виду как раз то, о чем я думаю? Да заткнись уже и иди работать! Нужно найти перевод, я ведь ни слова не понимаю по-немецки, а песня как раз на немецком. Иду и работаю.
Итак, семь тридцать, я на месте. Кажется, никого здесь не знаю, хотя несколько человек приветственно помахали рукой, когда я вошла. Я растерялась, как обычно это делаю, а делаю я это мастерски. Сомнительный повод для гордости.
Время, отведенное для того, чтобы ответить тем же, истекало. Уж лучше отвернуться и сделать вид, что я ничего не заметила в полумраке, чем таращиться на человека и пытаться по-крабьи отклониться в сторону. В последний момент я догадалась, что ответное приветствие ни к чему не обязывает. Взмах получился резкий, судорожный и, очевидно, в сочетании с остекленевшими глазами, весьма комичный. Отчего-то мне все, что делаю, кажется комичным. На этот счет у меня смешанные чувства, обдумывание которых заняло бы добрый час, но на этом – все, останавливаюсь.
Количество одежды удручало: обшарпанная деревянная вешалка походила на дерево. Многочисленные пальто, плащи, пиджаки, шарфы и кляксы шапок образовывали ее густую крону. Очень большое, старое, раскидистое дерево, по цветовой гамме – осенний клен. Я зацепила свой плащ за свободный кончик крючка, молясь, чтобы вешалка не рухнула.
Люди от двадцати пяти и до бесконечности были везде: на подоконниках, немногочисленных стульях, еще менее многочисленных барных стульях, на диване, креслах и подлокотниках,
