style="font-size:15px;"> Вторая пара – фольклор. В начале семестра, после первой лекции, мы решили, что это будет самый весёлый курс. Вводную лекцию читал маленький, плотненький старичок с бородкой. Фамилия у него еврейская, а читать пришёл русский фольклор. И слушать его – одно удовольствие. Человек он живой, обаятельный и, сразу видно, влюблённый в своё дело. Но к следующей лекции он… умер. Как-то неожиданно и обыденно. Весь филфак был в трауре. А мы как-то и привыкнуть к нему не успели, но всё равно было жалко – такое солнечное впечатление он оставил о себе всего за одну лекцию. Наше сожаление ещё больше усилилось, когда мы увидели, кем его заменили. Совершенно замороженная тётка, не выходя из-за кафедры, полтора часа монотонно диктовала нам учебник. Вспыхнувший было интерес к фольклору почил навеки. Первые две пары мы ещё добросовестно что-то записывали (всё-таки филологини – хорошие девочки), но постепенно отказались от этого бессмысленного занятия. Но тётеньку не волновал ни нарастающий гул, ни опоздавшие, ни прогульщики: за всю лекцию она ни разу не подняла взгляда на аудиторию.
Вот такие сюрпризы готовит студенческая жизнь.
Учёба захватила меня полностью с первого дня в университете. В школе ты вынужден заниматься науками, которые очень от тебя далеки. Или ты от них. А здесь – совсем другое дело. Девчонки, в основном, интересные. Парней, правда, маловато, но меня это пока не слишком волнует. К тому же никто не запрещает общаться с ребятами с других факультетов. Вон юристы этажом ниже обитают.
Преподаватель по литературному краеведению распределил между нами районы города и потребовал отчёт по всем так называемым литературным местам. Проще всего, конечно, нырнуть в интернет и выудить оттуда всю информацию. Но когда это непрактичные филологи искали лёгкие пути? Фи! И конечно, мы попёрлись на проспект фотографировать все мемориальные доски, которые нам встречались. И никто об этом не пожалел.
Так вот. «Мы» – это… Яна Дружинина (позвольте представиться). Да-да, с именем не повезло: так всю жизнь с приматами и рифмуют. С фамилией, конечно, получше, но, как выразился один мой бывший одноклассник, от неё за версту несёт френдзоной. Кристина Моложай (вот это я понимаю – фамилия!) – моя подруга, мы с ней третий год, с самого первого дня в университете, не разлей вода. И волею судьбы (в лице профессора Попова) в нашу группу попали все мальчишки курса. Представляете: все два!
Артём Мамедов, которому не подходят ни имя, ни фамилия. По внешности его надо было Ванькой или Алёшкой назвать, и фамилию дать «Кузнецов» или «Плотников». Да вот только со мной, умницей, посоветоваться не догадались! Когда я его в первый раз увидела, то представила, скорее, в закатанных штанах и с удочкой, чем с «Исторической грамматикой» или томиком Мандельштама. Но, как мы уже выяснили выше, в реальной жизни стереотипам свойственно разбиваться, так что Артём – лучший студент нашего третьего курса, хотя приехал он, действительно, из деревни. А в наших сёлах, как известно, самородков хватает, надо только копать поглубже.
И,
