грелся, суп тоже, а Костя задумчиво стоял возле обеденного стола, подперев подбородок столовой ложкой, которую держал в руке.
Мама ушла, и сразу стало не то чтобы напряженно, просто уверенность пропала. Не перед кем демонстрировать взрослость и самостоятельность. Те, кто сидит в комнате, Костино представление вряд ли заметят и оценят. Не до того им сейчас.
Костя не отказался бы пожить без матери, особенно столь авторитарной и чересчур заботливой, как та, что ему досталась. Но только недолго и уж точно не по причине маминого попадания в больницу. Это не свобода, а самая настоящая беда, которая занимает все мысли и чувства, и нет дела до кривляний кого-то постороннего. Так что и заморачивать-ся не стоит, думать, как произвести впечатление.
Никак. Быть самим собой.
Костя положил ложку на стол и направился в комнату.
Гости сидели на диване, скромно, на краешке, тихонько переговаривались друг с другом и совсем не заметили Костиного появления. А он не торопился о себе заявить. Даже через порог не шагнул, стоял, наполовину скрытый дверным косяком, и смотрел.
Пацаненок светловолосый, ушастенький, тощий. Шустрый, наверное, при обычных обстоятельствах. Учится классе в первом или во втором. Вряд ли старше. А сестра у него, скорее всего, Костина ровесница. Волосы не темные и не светлые, что-то среднее. Кажется, это называется – русые. У самого Кости точно такие же. Только гораздо короче. А у девушки – длинные. Как и у большинства девчонок сейчас. Рассыпаны по плечам. Одна прядь заправлена за ухо, чтобы не лезла в лицо.
И с первого взгляда понятно, что у этих двоих случилось что-то нехорошее: лица печальные, чересчур серьезные, и глаза потускневшие.
Пацаненок смотрит в пол, ладошки чинно лежат на коленках, и губы шевелятся едва заметно. А голоса почти не слышно.
Внезапно он вскинул глаза. Хотел посмотреть на сестру, но случайно зацепил взглядом Костю и окаменел. Девушка это моментально заметила, развернулась к двери.
Стоять и молчать стало глупо, и Костя воодушевленно воскликнул:
– Ну что, пойдем поедим?
Гости поднялись с дивана не сразу: сначала братишка медленно сполз с края, за ним встала сестра. Вдвоем они послушно проследовали за Костей на кухню.
Пацаненок сразу забрался на стул. Костя открыл шкаф с посудой.
– Тебе какую тарелку: большую или очень большую?
Мальчишка растерянно пожал плечами, и Костя выбрал сам. Обычную суповую. На любителя огромных порций тощий пацаненок явно не походил. Поставил тарелку на стол, а потом достал еще две, выложил ложки.
– Осталось найти поварешку, – вслух подумал он и принялся задумчиво озираться по сторонам.
Девушка немного понаблюдала за ним, потом протянула руку, сняла поварешку с крючка на блестящей металлической подставке для кухонных принадлежностей, предложила:
– Давай я сама налью.
– Ага! – согласился Костя, достал хлеб и тоже уселся за стол.
Девушка поставила наполненные тарелки сначала
