камердинер и прислуга,
Пожалуй, нет лишь, поварёнка.
Тут тот же неприятный дядя,
Достал и зачитал бумажку.
Пока читал, рука у папы
Потела и была в мурашках…
– «Как, как? Прошу, перечитайте!» -
Воскликнул папа, не поверив.
– «Хотя бы объясненья дайте!»
Но взвод уже стоял у двери…
И крикнул мне – «Сыночек милый,
Прости меня, я виноват…
Прости их. Господи, помилуй…
Они не ведают, чего творят…»
Будущее не горит.
(Памяти Януша Корчака.)
Читая эти строки,
Оглянитесь
На отраженья
В зеркалах души.
Быть может вы и сами
Удивитесь,
Что там не старики,
А малыши.
Большие им шумят
Деревья.
Их ясен и бесстрашен
Взор.
И их босые пятки
По деревне
Снуя сверкают
Со двора во двор.
Которые бессильны
Против силы.
Которые чисты
И все равны.
Для них ни смерти нет
И нет могилы.
И неизвестны ужасы
Войны.
Внимательнее к детству,
Мой совет.
И к практике, давайте,
От теории.
Ведь только Вам самим
Держать ответ.
И защищаться
На суде истории.
Ведь это же не поместить
В учебник.
И не засунуть к арию
Под каску.
Как с малышами шёл на Смерть
Волшебник.
И за собой их вёл,
Читая сказку.
Покойные ивы.
Тихо как… Заухала сова.
Шелестит листва в покойных ивах.
Дуновенья ветерка едва
Задевают травяные гривы.
Увядает придорожный лес,
Опустив раскидистые плечи.
С первым сентября поздравит здесь
Осень ивы в этот тихий вечер.
Загляделись в голубую даль
Серые глаза усталым взглядом.
В них любовь и нежная печаль
Что кого-то нет сегодня рядом.
Мускулистая прохладная рука
Расставляет по местам машинки,
Поправляет мягкого зверька
Стряхивая мелкие пылинки.
Складывает бережно в портфель
Прописи и в клеточку тетрадку.
А с букета свежего капель
Льет на театральную помадку.
