style="font-size:15px;"> Вся ваша сущность и душа.
Она к несчастью несвободна.
Она в тисках у барыша.
Вам бы хотелось быть прекрасной.
Быть справедливой и родной.
Но, к сожалению, напрасной
Себя вы тешите мечтой.
Нельзя сидеть в высоком кресле,
Стараясь быть совсем другой.
Вы, как Алиса на обеде,
Испили жидкости дурной.
Вы, видя, как стремглав растете,
Макушкой бьете потолок.
Вам страшно очень и вы пьете
Другой, поменьше пузырек.
И снова вроде бы вы с нами
Средь наших помыслов и тел.
Вы вроде заняты делами,
Но суть одна у ваших дел.
И мы прекрасно понимаем,
Что вам бороться тяжело.
И подневольно наливаем,
Вам эту жидкость, как вино.
Наверно, многие хотели б
Взобраться к вам под потолок.
Но, к сожалению, у многих,
Чердак не низок… не высок…
Они, глупцы, не понимают,
Что в жизни есть на все цена.
Там душу крепко запирают,
Чтоб она гнила не спеша…
И вот такой момент настанет,
Когда душа еще болит.
Но ваше сердце не воспрянет.
И слух ее не уловит.
Нельзя травиться этим ядом,
Чтоб не привыкнуть быть большой.
Наверно, только мы и помним,
Что были вы совсем иной…
Но, может, вы иной казались.
Возможно, были мы слепы.
Зато теперь мы научились —
Не пить отравленной воды!
Другу
Мне жаль потраченных минут,
Мне жаль потраченных мгновений
На суету бездарных смут,
На суету бездушных трений…
Когда нас сплетник достает
И лижет языком шершавым,
Свивая сети лживых пут,
Стремясь ужалить, словно жалом,
Тогда другой ему под стать
Толкает нас рукой пуховой,
Чтоб нам «помягче» в бездну пасть
И не подняться уж по новой!
Один родился ограничен.
Его душа вьюном обвита.
Второй пронырлив и практичен.
Но совесть наголо побрита.
Подобным людям сотни лет.
Их век давно к бессмертью тянет.
Не важно кто во что одет —
Им суждено остаться дрянью!
Их жизни смысл? А смысла нет.
У интригана два кармана.
В одном кармане пистолет.
Карман повыше – для обмана.
И сколько б он с тобой ни
