style="font-size:15px;"> * * *
Лежит деревня – вылитый покойник.
А на погосте – прах из городов:
всё люмпены, но есть тут и полковник,
и трагикомик – чуть ли не Брандо.
А в самом центре, как бы первый номер,-
зарыт бандит,
и памятник ему
всех усмиряет, кто еще не помер,
к большому удивленью моему…
Хиреют сёла, и не делай вида,
что есть на их спасение подряд.
О кирпичах и кладке деловито -
не в избах, а у кладбищ – говорят.
Бежит шоссейка – узкая и древняя -
обочь холмов гвоздичных – на Ростов,
и умирает
русская деревня,
и расцветает
город из крестов.
МАТЕРИНСКИЙ КАПИТАЛ
О чём мечтают эти парочки,
гуляя лунною тропой?…
Родили Галочку – для галочки,
как говорится, на пропой.
Стенала мать, терпеть не в силе:
"Не плотют, суки, за тебя!"
Пить было не на что, но пили
и били Галочку любя.
Еще не просто "материнский, -
произнести ей, – капитал",
но материться – мастерица, -
заметит тетя-капитан.
Придут улыбчивые люди,
повеет праздником от них…
И вот она – одна в приюте,
одна из множества одних.
Мать – в забытьи, в бегах братишка,
отец и вовсе – дух святой…
И что ей книжки да коврижки,
когда любимые картишки
ребенка
выплеснут с водой!
И блёсткам нового наряда,
всей новой жизни кутерьме
она и рада и не рада
в своей игрушечной тюрьме.
Ни даже шумной склоке галочьей
с чужой чижихой и чижом -
не хочет радоваться Галочка
в приюте чудном, но чужом…
Я ухожу. Все так ухожено,
никто истошно не орёт,
и бесполезный пес скукоженно
сидит, как нищий, у ворот.
И словно сломанная палочка,
коряво вписана она -
демографическая Галочка -
в квадрат казённого окна.
МЕЛЬЧАЕМ
"Увеличиваем мужское достоинство"
Из газетных объявлений
С холодом и солодом борясь без устали
среди таких же ободранно-бодрых,
нет, мы не русские,
мы слишком узкие:
мужики в плечах, бабы – в бёдрах…
Народ погрузился в слащавый уют,
качает силёнку по моде,
но брать разучился, когда не дают
(а
