усмехнулся. Он знал, как Богдана пугает необходимость знакомится с новыми людьми. Однако, безмятежность брата подавляла все: даже сейчас, его возмущение хоть и было искренно, но достаточно лишь чтобы возразить, а не чтобы растревожится. Потому что ничто на свете не имело право волновать гладь спокойствия души этого мальчика!
– Еще у нас новая учительница по русскому и литературе. – добавил Богдан.
– Откуда ты знаешь? – бросил через плечо Андрей.
– Девчонки сказали, они все знают!
Андрей силился углядеть этого лохматого парня, как вдруг он сам возник перед Андреем и Богданом, а с ним и их классный руководитель – Татьяна Михайловна, учительница математики.
– О, мальчики! – воскликнула она. Тем временем, лохматый молча протянул Андрею ингалятор , тот взял его и благодарно кивнул в ответ. – Мальчики, познакомьтесь! Это Герасимов Михаил, он будет с вами учится! Покажите ему, где класс, а я должна идти.
Герасимов был смуглым, широкоплечим и высоким, с открытым прямым взглядом и озорным блеском карих глаз. Лицо украшал нос с горбинкой. На голове кипа взлохмаченных темных волос, которые не мешало бы постричь. В поношенной водолазке и коричневых штанах на ремне, он подозрительно напоминал хулигана. Андрей сразу же отметил, насколько новенький крупнее остальных одноклассников. Еще бы, – промелькнуло у Андрея в голове, – ему же четырнадцать! Небось, он уже бреется! Андрей приято увидивился, когда Герасимов протянул ему ладонь для рукопожатия . Андрей сжал ее и назвался.
– Михаил, – представился Герасимов и расплылся в улыбки с зубами в два ряда. Богдан стоял, скрестив руки на груди, и таращился в пол, его плечи и локти остро торчали под рубашкой. Настало одно из тех мгновений, которые Богдан избегал изо всех сил – пора взглянуть человеку в глаза.
– Богдан, – представился он и вскинул на Мишку взгляд. Надо отдать Герасимову должное, тот не отшатнулся и не стал делать вид, что ничего не заметил.
– Что у тебя с глазами? – прямо спросил Мишка.
– Такой родился, – не отводя взгляд, ответил Богдан.
– А ты ими что-нибудь видишь?
– Я хорошо вижу, – сухо ответил Богдан. Богдан был невысокий и худой, но не смотря на это, он был красивым мальчиком. Восковую бледность кожи резко оттеняли угольно-черные волосы, брови и ресницы! На лице пунцовой яркостью выделялись губы, но вот глаза… Глаза природа оставила без цвета. Черный зрачек и еле заметная ореола вокруг тускло-белой радужки – это все, что было! Пустота, ничто! Бесконечные терзанья – к чему Господь поскупился на жалкую каплю цвета – беспрестанно изводили Богдана! Он совершенно точно знал, что Андрей не стесняется ни заикания, ни астмы, ни прочих недугов, но сам Богдан так и не смог смириться с мыслью о своем уродстве. А это именно уродство – мальчик был убежден! И эта черта его внешности тяжким грузам лежала на сердце, была его ахилеслвой пятой, больной мозолью! Богдан часто ловил себя на том,
