не придумал. Вот поезд, вот я, чуть больше суток – и море будет у твоих ног.
– И ты как добрый дельфин будешь всегда рядом со мной?
– Да. Всегда.
– Господи, как же я хочу с тобой! Но ты же сам сказал, что все не бывает вечно, что все когда-нибудь заканчивается – привыкну, и уже не будет так сладко… Мы останавливаемся! Где моя сумка?
– У служебного купе, сейчас принесу. Может быть, останешься, и поедем вместе, к морю?!
– А ты не хочешь выйти со мной?
– С тобой хочу, но я не смогу без моря.
– Всё. Мне нужно выходить. Остановились. Какие-то вагоны, лес, а где перрон, где станция?
– Сейчас открою вторую дверь, посмотрю с другой стороны. Здесь то же самое. Может быть, лучше на следующей выйти?
– Нет. Будет слишком далеко возвращаться.
– Подожди прыгать, я тебя сниму со ступенек, – опускает ее на землю, прижимает к себе крепко-крепко и почти с мольбой в глаза, – поехали со мной! Поехали к морю!
– Не могу. Ты сейчас уедешь, подари мне на прощанье еще одну капельку моря…
Тишина, слышно, как пульсирует кровь у висков. На фоне едкого запаха просмоленных шпал из леса тянет прелой листвой, как дурманом… Она первой приходит в себя:
– Поезд тронулся! Садись! Ну, садись же! Сумасшедший! Запрыгивай! Добрый дельфин…
Он с подножки вагона, теряя ее силуэт во мраке, ничего не находит, кроме:
– Прощай!
…Замедляя свой бег, свет из угла в угол заскользил по узкому служебному купе. Остановился, уставился в лицо одноглазым фонарем, и его луч сверлит какой-то неясной тревогой: «А это еще что за станция?»
Проводник соседнего вагона тоже вышел на перрон, позевывая:
– Эй, «заяц», ты жив, ревизоры не сняли? Ну, держись, до твоего моря еще далеко. Который час?
– Половина пятого. Слушай, а где мы перед этим стояли?
– Минут двадцать назад? Да то разъезд был.
– Какой разъезд?!
– Обычный товарный разъезд. Видно, пропускали кого-то, вот и остановились.
– Товарный разъезд?! А что теперь делать?! – он с ужасом смотрит в хвост поезда, за которым дорога проваливается в лес, как в никуда. Его собеседник, не поняв, о чем это он, ухмыляется:
– Что делать, что делать? Ехать дальше! Это еще не конец, – и философски добавил, потягиваясь, – жизнь продолжается!
…
Маленькие станции одна на другую похожи, а время год от года стирает приметы. Отпуск после долгих скитаний по волнам северных широт козырем выпал на лето и вез его по тому же пути к родному южному морю. Сколько ни ездил, но так и не научился спать в поездах: «Где она села тогда? Если здесь, то минут через десять должен быть мост. Почему не уговорил ее остаться? Глубокая ночь, а она такая маленькая, такая хрупкая…» – и пальцы вспоминают прикосновения к ситцу и жар ее юного тела: «Одна, с тяжелой сумкой, среди товарных вагонов, в темном лесу. Как же добиралась потом? Где она сейчас? Что с ней?»
Колеса
