ты дурак». В конце главный строго пообещал разобраться в ситуации и наказать виновных. Из кабинета Дубравин вышел полностью убежденный, что все они участвуют в деле. И куш, конечно, получили немалый.
«И что делать с этим “крапивным семенем”? Его сколько ни пропалывай, а оно все равно растет! Губернатор уж вроде всех поменял. Но и новые берутся за старые делишки. В крови у них, что ли, это? – крутилось в голове Александра. – Хотя, впрочем, в истории есть примеры, когда императоры и цари находили на них управу. Вот Иосиф Виссарионович – тот действовал террором. И у него аппарат работал. Конечно, не за совесть, а за страх. Но работал. Или взять Мао Цзэдуна. Тому пришлось этот аппарат просто разгромить, разнести во время культурной революции по камешкам. Так сказать, расчистить место для реформ. И уж Дэн Сяопин начал Китай успешно реформировать. Китайцы понимают, что на бюрократическую государственную машину можно воздействовать только террором. И у них успех налицо. А у нас? А у нас – как в той басне: “А Васька слушает да ест”. История, понимаешь! Аппарат, понимаешь! Без него никуда. Но и с ним Россия никуда не идет и не пойдет. Какие бы там наверху магические заклинания ни говорили. Хорошо, хоть губернатор – человек! Настоящий человек. Но и ему в одиночку с этим “крапивным семенем” не справиться!»
VIII
Его тюнингованный черный «Мерседес» бесшумно проскользнул в открытые ворота усадьбы и въехал на территорию. Дубравин с заднего сиденья привычно отметил про себя опрятность и вежливость дежурного полицейского в новенькой форме. И стал разглядывать открывающийся из окон машины парк: аккуратно подстриженный кустарник, зеленые лужайки, красивая, с позолоченными куполами церковь.
«Мерседес», ведомый твердой рукой бывшего разведчика-десантника Виктора Палахова, въехал на просторную стоянку, где уже стояло несколько дорогих блестящих иномарок.
Когда-то здесь, вдали от городского шума, в лесном массиве, на берегу притока большой речки, стояла усадьба. Дворян выжили, но коммунисты оказались тоже не дураки. Устроили в этом чудном месте свое «лежбище». Под названием «Обкомовские дачи».
В девяносто первом коммунисты «перекрасились» в демократов. И дачи благополучно дожили до наших дней. Хотя сильно обветшали и пришли в полный упадок.
Милиционеры на воротах стали пускать на эту закрытую территорию кого попало. И уже пошли разговоры о том, что надо бы отнять у номенклатуры эту зону и богатеям построить свои дома. Но этого не случилось. Пришел новый губернатор. Из центра. И в Заречном началась новая жизнь. Закипели реставрационные работы – восстановление по старинным чертежам дореволюционной дворянской усадьбы. С храмом, домом, гостиницей и прочими прелестями современной жизни.
Восстановленная усадьба стала местом сбора новой губернской элиты, которую Рюриков решил объединить в общественной организации под названием «Первые».
Дубравин как раз и приехал на очередное заседание в этот клуб.
Не
