style="font-size:15px;"> Всё продвигалося вперёд.
Шёл к процветанию народ.
А впрочем, может, к обнищанью.
Весь мир качался, но качанью
Мы не давали укорот.
И всё вокруг пило и ело,
И мы – восторженно и смело —
Хотели двинуть на врага.
Да и враги того ж хотели.
(Там тоже что-то пили-ели.)
И мы, сближая наши цели,
Кричали: жизнь не дорога!..
К чему враждуют племена?
Увы, ответа нет поныне…
Но если канет мир в пучине,
Вина —
Всем поровну она…
Морок
Диагональный мир. Багровый туман.
Разбитое небо – внизу. По бокам – океан.
Над головою – нечто пустое…
Время проснуться! Мгла простёрла крыла.
Смерть больше не пьёт из рюмок. Пьёт со ствола.
Морок ползёт в плаще с кровавым подбоем…
О девяти хоботах и тридцати головах…
Вырублен лес, из пней – тысячи плах…
Стоит ли жить у морока под пятою?
Навылет
Шагала жизнь и время шло.
И проходило всё навылет.
Добро, проросшее во зло,
Шептало: мрак напрасно вылит.
Темнели тени мелких тем,
Без всяких поводов к рожденью.
Все уезжали насовсем —
Затылок их служил мишенью.
И справедливости на всех,
Чем дальше – чаще не хватало.
Но тьму взрезало лучше всех
Из перьев кованное рало.
Аминем бесов не избыть
Аминем бесов не избыть,
Глаголом сердца – не измерить.
У них особенная прыть
И смрад исчисленного зверя.
У них три тысячи голов.
И самомненье за шкалою.
Их гимны – стоны кандалов.
Их стяги – тени надо мглою.
Но мы безмолвны. Тишина…
А время – как маньяк с заточкой…
Друзья, воспрянем ото сна!
Чтоб не угаснуть в одиночках.
Что будет дальше…
День хмур… И тикают часы
Лишь понукаемы привычкой.
Из точек утренней росы
Пьют осы. Спам гнездится в «личке».
Неспешно крутит фуэте
Прохладный ветерок понурый —
В кромешной гладкой высоте.
Включу ТВ. Прет-о-порте…
Не нужно… Дальше… На «Культуру»…
Тут Чацкий – злом уничижён —
Кричит: карету мне, карету!
Хочу немедля в Лиссабон!
Не откажусь
