насладиться.
Кажется, в голове у меня что-то замкнуло от счастья, раз я начала говорить глупости. Норман это понял, снова рассмеялся и, вместо того чтобы повторить слова, притянул меня к себе и поцеловал еще раз. Я не возражала против такого варианта.
Но и на этот раз поцелуй длился недостаточно долго. Норман отстранился, но уже не выпустил меня из объятий.
– Убедительно, – выдохнула я. – Но если вы этого хотели… Почему только сейчас? К чему были все эти разговоры о неуместном и неподобающем? Вы же видели, что я хотела этого не меньше. Не могли не видеть…
– Просто это действительно неуместно, – спокойно перебил он, поглаживая кончиками пальцев кожу на моей щеке и осторожно заправляя непослушный локон за ухо. – Этим я нарушаю не только правила Орты, но и законы нашего мира.
– Что за бред? – я нахмурилась. – Я уже взрослая, могу целоваться, с кем пожелаю.
– Не в нашем мире. Ты же помнишь, что по нашим законам ты пока несовершеннолетняя?
Я смутно припоминала, как он рассказывал про это. Но тогда речь шла о допросе в Легионе, и мое положение как бы несовершеннолетней меня вполне устраивало. Теперь же оно мне мешало. Мои пальцы, перебиравшие короткие волосы на его затылке, напряженно замерли. Я снова заглянула в его глаза, но не увидела там ни сомнений, ни желания отступить назад, снова сделать вид, что ничего не произошло.
– Но если я все еще несовершеннолетняя, если закон все еще против… Что изменилось?
Может быть, темнота лазарета и неверный свет луны сыграли со мной злую шутку, но на мгновение мне показалось, что в его глазах промелькнула боль, которую он моментально постарался скрыть. И все же голос его прозвучал хрипло, когда он ответил:
– Ты появилась посреди моей гостиной со словами: «Кажется, я умерла». – Он тяжело сглотнул и добавил уже почти шепотом: – Если бы ты только знала… если бы только могла представить себе, что со мной было в тот момент.
Мне стало так стыдно, как, наверное, не было еще ни разу в жизни. И при этом так хорошо, что это только усиливало стыд, но я ничего не могла с собой поделать. Ведь это значило, что я ему по-настоящему дорога. Что еще это могло значить?
Я погладила его по щеке, порывисто прижалась к губам на несколько мгновений, потом снова крепко обняла.
– Простите меня, я не хотела вас так пугать. Я просто… я сама была напугана…
– Я знаю, знаю, – заверил он меня, уже снова беря себя в руки и подавляя излишнюю эмоциональность. Он даже улыбнулся, глядя на меня. – Наверное, это к лучшему. В тот момент я поклялся себе, что если ты все-таки окажешься жива, никакой закон не помешает мне… сделать то, что я сделал. Я слишком многое в жизни упустил, дожидаясь подходящего момента. Я не готов снова так рисковать.
– Надо будет сказать спасибо Ноту, – я нервно рассмеялась.
Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я уже начала подозревать, что сплю, накачанная какими-нибудь магическими наркотиками,
