никаких ошибок. Хотя, в принципе, какая разница – нудисты, нумизматы, один черт – «глухарь».
Таничев перевел взгляд на Белкина, затем опять указал на плакатик с «Самой нежностью».
– Это вам к вопросу о ценности наших бумаг. Белкин пожал плечами и снова склонился над своим делом.
В небольшом коридоре, соединяющем кабинет с улицей, послышались шаги, затем раздался стук в дверь.
– Заходите.
На пороге возникли три фигуры.
– Белкин кто?
Вовчик взглянул на вошедших, затем на часы:
– Я.
– Мы от Уткина.
– Проходите. Стулья в углу. Петрович, иди в кладовую, мне побазарить нужно. Таничев понимающе кивнул.
– Константин Сергеевич, ты бы тоже переселился на время туда со своими нудистами.
Казанцев не возражал. Взаимная договоренность. Когда кому-то нужно поболтать один на один, остальные исчезают и не подслушивают.
Троица села на предложенные места. Первому, самому старшему по возрасту и, вероятно, по положению, было лет сорок. Строгую прическу, смазанную каким-то блестящим составом, красили седые волосы на висках и челке. Он был облачен в строгий костюм серого цвета и белую рубашку с пристегивающимся воротником; на шее красовался изысканный шелковый галстук. Нижнего белья Белкин разглядеть не смог. На среднем пальце правой руки висел перстень-печатка весьма внушительных размеров.
Сама рука сжимала антикварную трость с рукоятью в виде кошачьей головы. Глазки котейки сверкали, возможно, натуральным изумрудным блеском. То есть вполне представительный видок. Не то что у Казанцева, месяц ходившего в одной рубахе.
Второй гость был помоложе лет на десять. Он был менее разборчив в тонкостях одежды и украшениях, но зато имел более крупные габариты организма.
Третий посетитель, молодой товарищ лет двадцати пяти, совсем уж не знал меры в ювелирных прибамбасах. Их было так много, что Белкин просто не смог заострить внимание на чем-то конкретном. Чем-то товарищ напоминал саркофаг фараона Тутанхамона. Прически как таковой на голове не было, а под спортивным костюмом глянцево-синего цвета угадывалась суровая мускулатура. Товарищ жевал резинку, периодически выдувая пузыри.
Все остальные элементы внешности Белкин решил рассмотреть по ходу разговора.
– Слушаю вас. Хотя для начала давайте представимся.
– Да, – коротко ответил старший и протянул Вовчику визитную карточку.
«Шалимов Борис Сергеевич. Коммерческий директор ТОО „Мотылек"“.
Белкин поднял глаза. Очень приятно. Еще один авторитет. Фамилия была известна Вовчику, хотя живьем он видел директора «Мотылька» впервые. И известна она была вовсе не потому, что «Мотылек» парил на вершине питерского бизнеса. Шалимов, как и убитый Мотылевский (странное совпадение: Мотылевский
– «Мотылек», что-то в этом есть), являлся довольно внушительной фигурой в преступном табеле о рангах. Правда, в отличие от погибшего коллеги,
