кармана телефонную трубку.
– Да. Спикер? Слышно херово, базарь громче. Чего в шесть не зарулил?.. Ладно, херня там все, не бери в башку, плюнь. Подгребешь? Давай позже, через часок. Я тут занят сейчас. Да не пой ты, я говорю, перебазарим после. Там чисто сработано, без промашки, можешь отдыхать спокойно… Короче, через часок подгребай, занят я…
Витька нажал отбой и поставил трубку перед собой на столик.
– Везде достанут. Надоели все, веришь? Женька кивнула на трубку.
– Это радио, да?
– Ага.
– И можно позвонить куда угодно?
– Можно. Япония, мать их. Сотовая связь. Радио-няня.
Женька вдруг вспомнила про Ольгу. Как она там? А Катька? Может, все-таки нужен врач?
– Я позвоню? Маме…
– Звони, – хорошо поставленным жестом руки Витька дал разрешение. – Верхнюю слева кнопочку надави, потом номер.
Кнопочки давились с приятным щелканьем. Пик-пик-пик…
Уходя от Ольги, она перенесла аппарат на тумбочку, Ольга могла не вставая снять трубку.
– Алло, Олюнь? Как ты?
– Ничего. Ты откуда?
~ Так, от знакомого. Постараюсь пораньше. Катька спит?
– Да. Ты у мужика?
– Да.
~ Есть что-нибудь?
~ Не знаю. Ладно, пока, я скоро буду.
Женька отключила связь.
~ Мама?
– Нет, сестра. Мать уже спит. Витька вновь наполнил свою рюмку.
– Ты чего не пьешь? Просила ведь. Для кого я водку покупал?
Женьке не хотелось глотать эту горькую отраву. Что такое ларечная водка, даже в очень презентабельной бутылке, она прекрасно знала по собственному торговому опыту. Каждое утро она получала от хозяина пачку акцизных марок и старательно наклеивала их на горлышки бутылок. Некоторые пробки были до того халтурно закреплены, что акцизная марка служила обычным средством предохранения от протечки.
Женька взяла рюмку и пригубила. Горечь обожгла язык. Она надкусила конфетку.
– Нет, подруга, так не пьют. Ты чего сюда приехала, телик смотреть? Давай-ка до дна.
Женька зажмурилась, опрокинула рюмку, помахала ладонью перед ртом и проглотила конфетку целиком.
– Во, нормалек, блин.
Витек заметно одурел. К прежнему багажу добавился груз “Черной смерти”. Его маленькие узкие глазки сильно покраснели, а мясистый нос приобрел оттенок малинового ликера. Еще пара рюмок, и ручки потянутся к ножкам. Витькины ручки – к Женькиньш ножкам. И вправду, он же не телик притащил ее смотреть.
– Пей! – скомандовал он, сунув в рот сигарету. Запах туфель смешался с запахом пота и сигаретного дыма. Женька брезгливо поморщилась. Зазвонили настенные часы. Одиннадцать. Кто-то приедет через сорок минут. Какой-то Спикер. Тогда облом. А Витек? Он ведь тоже должен уложиться в сорок минут. И клофелин не сразу валит с ног –
