наши жизни, – прервал ее он, – есть ли какая-нибудь возможность помочь тем женщинам?
– Мы знаем так мало. Если мы вызовем полицию, мы же не сможем им сказать практически ничего.
– А если ты не знаешь, в каком городе это произойдет, то в какое полицейское управление мы будем звонить? Ты можешь вызвать это видение еще раз?
– Даже не стоит пытаться попробовать. Оно ушло.
– Может, оно вернется спонтанно, как и в первый раз?
– Может.
Эта вероятность заставила ее задрожать вновь.
– Надеюсь, это не произойдет. У меня было так много ужасных видений за всю мою жизнь. Я бы не хотела, чтобы они вспыхивали во мне тогда, когда я не готова к этому, когда я не вызываю их. Если это станет происходить регулярно, я закончу жизнь в сумасшедшем доме.
– Если мы ничего не можем сделать с тем, что ты видела, – сказал Макс, – надо постараться сегодня забыть это. Тебе надо выпить.
– Я попила воды.
– Разве я стал бы предлагать тебе воду? Я имею в виду что-нибудь покрепче.
Она улыбнулась.
– Так рано утром?
– Сейчас не утро. Мы поужинали очень поздно, вспомни. Мы легли и проспали всего около полутора часов или что-то около того.
Она взглянула на часы. Десять минут двенадцатого.
– А мне казалось, что я отключилась на много часов.
– Минут, – поправил ее он. – Водку с тоником?
– Лучше виски, если у тебя есть.
Он подошел к стоявшему у окна небольшому столику, на котором были бутылки с напитками, стаканы и лед. Несмотря на свои внушительные размеры, он не был неловок. Он двигался, как дикое животное: гибко, бесшумно. Даже приготовление коктейля казалось изящным процессом, когда этим занимался Макс.
«Если бы все были похожи на него, – думала Мэри, – слово «неуклюжий» просто не существовало бы».
Он сел рядом с ней на край постели.
– Ты сможешь уснуть вновь?
– Сомневаюсь.
– Выпей это.
Она глотнула виски. Оно обожгло ей горло.
– Что тебя беспокоит? – спросил он.
– Ничего.
– Тебя беспокоит видение?
– Не совсем.
– Послушай, беспокойство ничем помочь не может, – сказал он. – И что бы ты ни делала, не думай о голубом жирафе, стоящем в центре огромной саванны.
Не веря своим ушам, она пристально посмотрела на него.
– Что тебя сейчас беспокоит? – широко улыбаясь, переспросил он.
– Что еще? Голубой жираф в саванне.
– Видишь, я прекратил твои беспокойства относительно видения.
Она рассмеялась. У него было такое суровое, непроницаемое лицо, что его шутки всегда были сюрпризом.
– Кстати, о голубом, – сказал он. – Тебе очень идет этот халат.
– Я уже надевала его раньше.
– Каждый раз, когда ты надеваешь его, у меня
