что ей нет еще восемнадцати лет, но она работала после школы в отеле, которым управлял ее дядя. Ее брат, как выяснилось, служит в полиции.
– Можно называть тебя Гретхен? – спросил я ее и тут же почувствовал, что девушка словно бы смутилась. – Ну, если тебе не нравится, то не буду.
– Мне нравилось раньше, – пояснила она. – Так называл меня дедушка. Но он умер… больше десяти лет тому назад.
Маргарет замялась, посмотрела на управляющего.
– Двенадцать лет прошло, – пояснил тот. – Ты очень плакала.
– Сколько же ему было? – спросил я.
– Восемьдесят… два? – она опять посмотрела на управляющего.
– Восемьдесят четыре, – уточнил он. – А сейчас ему бы исполнилось девяносто семь. Он тысяча восемьсот семьдесят восьмого года рождения.
«Примерно, как и мне», – подумал я и предположил:
– А звали его Генрих…
– Откуда ты знаешь? – удивилась она, даже перестала протирать пивные кружки и внимательно посмотрела на меня.
– Это не трудно, Гретхен, – ответил я, разглядывая ее.
Она, глядя на меня, поправила свою прическу, ее волосы до плеч, то ли подвитые, то ли вьющиеся от природы были наполовину распущены и частично стянуты резинкой на затылке. Кажется, у нас это называлось «мальвинка»? Интересно узнать, как у них?
Потом я велел Полю поговорить с администратором гостиницы, чтобы тот посоветовал нам какую-нибудь виллу. Решать все вопросы самому мне не хотелось, чтобы не вызвать у людей подозрений: что за странное семейство, всем заправляет подросток!
Управляющий ничего другого не смог предложить, кроме как посмотреть объявления в газете. И тут выяснилось, что, хотя я и понимаю на слух все европейские языки, но с чтением у меня оказались проблемы: для того, чтобы осознать написанное, приходилось читать и проговаривать по нескольку раз. Экономные китайцы не загрузили в мою память письменную грамматику, только звуки. К счастью, Поль и Жанна читали прекрасно. Они выбрали несколько адресов, и я стал сначала ходить, а потом, купив в спортивном магазине велосипед, ездить по окрестностям. Маргарет любезно согласилась мне иногда помогать.
Обычно мы с нею договаривались, куда поедем, созванивались с хозяевами, ехали на велосипедах или на автобусе, осматривали жилье. Все дома были неплохие. Ей понравился сам процесс: мы заходили внутрь, обходили комнаты, садились на диваны и кресла. Наверное, поэтому выбор жилья затянулся.
Несколько дней спустя, уже осмотрев два дома и катаясь по набережной, мы вместе с нею подъехали к очень недорого сдававшейся вилле в соседней коммуне, совсем неподалеку от яхтклуба.
Это был какой-то кондоминимум – несколько вилл за общим забором. Мы взяли ключ у хозяина соседней виллы. Загорелый мужчин лет пятидесяти посмотрел на нас подозрительно, но Маргарет пояснила, что мой отец
