style="font-size:15px;"> Мальчиков, может быть, и много, но камины не за каждого дают!
И я решила, что стоит попробовать. Рискнуть. Поверить без страха быть обманутой. Почему-то именно камин победил мой извечный цинизм. Он взял и пригласил меня в дом. Попросил стать его хозяйкой. И я согласилась.
Приперлась с чемоданом туфель, начала вести себя как дома, и в течение первого года выкинула все, что было внутри. Неизменным остался только камин.
Теперь каждый раз, когда зуд переделок накрывает Мигеля и он пытается раскурочить камин, чтобы увеличить какую-то мифическую тягу, я бросаюсь на него, как Матросов на амбразуру.
Мы с камином в сговоре. И его я в обиду не дам.
МУЖНИНО ПРИДАНОЕ, КРЕПКОЕ НЕДРАНОЕ
В браке у ненастоящих женщин сразу пропускается всякая романтическая лабуда и начинается строительство крепкого крестьянского подворья. Из чего строится? Как обычно… из хлама. Так, придя в дом к мужчине, женщина именует его нажитое добро.
Шесть лет назад я переехала к Мигелю в дом.
Обстановка в доме была более чем аскетичной: сломанный письменный стол от сестры, два просиженных дивана от переезда мамы и стулья от сердобольного брата. Венчал «коллекцию работы Гамбса» колченогий мраморный стол – сосед до помойки не донес, надорвался.
Сам Мигель владел стеллажами с тысячью книг и тем был счастлив.
Я возрадовалась неимоверно. Еще бы! Сколько всего можно выкинуть и одновременно купить. Даже не знаю, какой момент слаще!
Но тут в гостиной прорвало трубу – с размахом. Полы вскрыли, трубу заварили и оставили – ну, если что… вдруг опять рванет?
Пришел маляр красить стены. А на стенах не краска, а дорогая штукатурка. Глядя на эти разводы цвета язвенной рвоты оттенка терракот, я и не догадывалась, что штукатурка «Флорентийские земли» стоит больше, чем сам дом. Сначала ее замешивала специальная машина, а потом мой муж пять суток размазывал ее шпателем на все гостиные двадцать с лихом метров.
Размазал, прямо скажем, из рук вон плохо. Всему виной гуманитарное образование. Но маляр, а он был профессионал, попросил за это 3,5 тысячи евро. Страховая компания взвыла и прислала эксперта-оценщика. Холеного подозрительного типа в ботинках ручной работы и с выражением хронического панкреатита на лице.
Бегло осмотрев мои хоромы, он спросил:
– Это правда, что ты попросила у маляра перекрасить стены в другой цвет: «оптимистический с перламутром»? Это вкупе с ценой напоминает мне преступный сговор с целью обмана страховой компании.
В этот момент с громким шумом рухнул карниз из «Икеи».
Оценщик в этих своих ручных ботинках вздрогнул, покачнулся на доске, переброшенной через дыру в полах, где зияли трубы, и чуть не сломал ногу.
Я театрально обвела рукой богатое убранство:
– Ну,
