если позволите измерить вам давление.
– Черт с тобой, меряй.
Ирина достала манометр, закрепила манжетку на плече Степановой, стала нагнетать грушей воздух.
– Марлиз знаешь как я расшифровываю? Марксизм-лесбеизм. Нет, у нее с половой ориентацией все в порядке. Но Марлиз – активистка французского феминистского движения. Нормально?
– Да, давление нормальное.
Ирина вытащила фонендоскоп из ушей, сняла манжетку.
– Оно у меня всегда нормальное. Те олухи царя небесного не знали, что написать, и тиснули традиционное – нестабильная стенокардия. А у меня вместо сердца пламенный мотор.
– Разденьтесь, пожалуйста, до пояса!
4
Марии Петровне так не терпелось поведать о своей заграничной подруге, что сопротивляться она не стала, сняла блузку и бюстгальтер. Тело ее, как и ожидала Ирина, было не старчески дряблым, а крепко налитым. Груди отвисли, но не болтались спущенными шариками. Однако при близком рассмотрении молочные железы Марии Петровны Степановой выглядели неэстетично. Человека, далекого от медицины, могли бы шокировать. Обе железы были исполосованы множественными рубцами, хотя старыми и бледными, но заметно кривыми и уродливыми.
«Сколько же ей опухолей удалили? – мысленно поразилась Ирина. – Гроздьями росли? А в карточке ни слова».
Зайдя Степановой за спину, Ирина слушала легкие. На приказы – дышите глубже, не дышите – Мария Петровна внимания не обращала, рассказывала:
– Марлиз недавно приезжала, и состоялся у нас с ней презабавный разговор. «Мари, – говорит она, – посмотри, что происходит с женщинами после сорока пяти». – «Что с ними происходит? – отвечаю. – Вкалывают как шахтные лошади – все по тому же кругу ходят и лямку тянут». – «Не скажи, – возражает она. – У нас в среднем классе, у буржуа, четкие тенденции прослеживаются. Во-первых, очень много женщин находят утешение в алкоголе. Пьют тайно или явно, тихо или со скандалами, но регулярно. У процентов десяти второе истовое материнство – внуками занимаются. Еще у десяти на уме только бизнес, эти получают удовольствие от делания денег. Остальные варианты: светская жизнь, тряпки, путешествия или, напротив, домашняя рутина – сериалы, лишний вес, сплетни. Некоторые находят утешение в интимной связи с молодыми садовниками, шоферами и прочей обслугой». – «Марлиз, – спрашиваю, – а ты сама-то как решаешь проблемы переходного возраста?» Она рассказала, я со стула свалилась.
Ирина развернула пациентку лицом к себе и стала слушать сердце. Болтовня Степановой мешала, отвлекала.
– Марлиз, до того как овдоветь, была исключительно примерной женой, матерью и бабушкой. Бизнес, семья, общественная деятельность – все с высшим знаком качества, аккуратно, четко и упорядоченно. И вот теперь эта Марлиз рассказывает мне, что, отчаявшись найти идеального спутника жизни, она составила его портрет из пяти любовников. Представляешь? Из пяти! Один – яйцеголовый, интеллектуал,
