ввысь ракетой.
Он поднял голову и посмотрел на маленькую красноватую звездочку в небе.
«Тебе здорово повезло, пилот!» Рука нащупала в кармане пуговицу и судорожно сжала ее.
У подножия башни высокая тонкая стюардесса усаживала пассажиров в лифт.
Климов взглянул наверх и направился к трапу.
Он уже был на высоте грузового отсека, когда вновь почувствовал тяжелый, горький комок в груди. Прислонившись к перилам, он взглянул вниз и сжал зубы, чтобы побороть головокружение. Только этого не хватало. Неужели боязнь высоты?! Он поднял взгляд вверх, и вид мерцающих звезд неожиданно принес облегчение…
Грузовой отсек был забит до отказа. Путаясь в многочисленных оттяжках креплений, Климов ползком пробрался в кормовую часть. Кажется, все в порядке, можно идти в кабину.
– Вот черт! – Выбираясь через люк в тамбур, он ударился головой об один из оцинкованных ящиков, укрепленных по стенам. – Однако загрузочка выше нормы!
После полумрака грузового отсека матовый свет плафонов салона казался нестерпимо ярким. Последние пассажиры усаживались в кресла. Стюардесса разносила на маленьком подносе розовые пилюли стартового наркоза.
Идя по проходу, он увидел марсианку. Она посмотрела на него внимательным, изучающим взглядом и насмешливо улыбнулась.
Первый пилот был уже на месте. Климов сел в свое кресло и застегнул ремень. Притчард вопросительно на него посмотрел.
– Все в порядке, но мне кажется, что загрузка превышает допустимую для кораблей этого класса.
Притчард хмыкнул:
– Не беспокойтесь. Есть разрешение инспекции.
В двери появилась голова стюардессы.
– Все! Двадцать шесть пассажиров.
– О’кей!
Притчард включил микрофон, но вдруг передумал и вновь щелкнул тумблером.
– Слушайте, Климов. Вы ведь опытный астролетчик. Еще в академии я изучал ваши полеты… Вам нечего меня стесняться… Мне говорил врач… Может быть, стартовый наркоз?..
– Чепуха! Я себя отлично чувствую.
– Как знаете. – Он нагнулся к микрофону. – Я ноль-шестнадцатый, прошу старт.
– Ноль-шестнадцатый, даю старт! – раздался голос в динамике. – Пять… четыре… три… два… один… старт!
Стрелка указателя ускорения медленно тронулась с места и, нерешительно задержавшись на какое-то мгновение, стремительно двинулась дальше.
Климов почувствовал на себе взгляд Притчарда и улыбнулся слабой, вымученной улыбкой. Затем, выждав немного, вытащил из-за обшлага таблетку и отправил ее в рот налитой свинцовой тяжестью рукой.
Первый пилот внимательно глядел на щит приборов. Прием допинга на взлете и посадке был категорически запрещен уставом.
Действие таблетки сказалось мгновенно. Теперь вибрация и тяжесть не казались такими мучительными.
Притчард передвинул маленький рычажок на пульте. Стрелка указателя перегрузки пошла вниз.
– Я ноль-шестнадцатый, –
