проценты по займу. И то и другое ты должен оплатить в конце будущего месяца, а я очень сомневаюсь, что твоя так называемая ферма принесет тебе что-то, кроме убытков. Профессия преподавателя – это была твоя страховка на самый крайний случай, а сейчас, по-моему, и есть этот крайний случай.
– Но, Эймос, у меня уже есть работа. – Я широко развел руки в стороны, словно стараясь обхватить ими и дом, и поля вокруг. – Я работаю здесь. И кстати, откуда ты знаешь, когда мне нужно будет платить налоги и проценты?
Опустив взгляд, Эймос ткнул пальцем куда-то себе под ноги.
– Мы с тобой выросли на этой земле, Дилан. На этом поле мы когда-то гоняли мяч. Вон там, возле крыльца, ты однажды разбил мне губу… А в двух сотнях ярдов отсюда, за этим полем и грунтовкой, находятся мой дом и мои поля. – Он действительно махнул рукой в направлении своего дома. – Я отлично знаю, что́ все это для тебя значит, и мне очень не хочется, чтобы вы с Мэгги потеряли дом и все остальное. – Эймос сплюнул. – Вам будет нелегко это пережить, да и мне тоже будет не особенно приятно, если ваша ферма окажется в чужих руках, так что… так что лучше не спорь. Ты много работал, чтобы получить хорошее образование, так пусть теперь твое образование поработает на тебя, так что ступай в дом, прими душ, пока ты еще в состоянии платить за горячую воду, и отправляйся на собеседование.
– Но я должен узнать, как себя чувствует Мэгги, – снова сказал я.
– Она жива, и с ней все более или менее в порядке. Состояние стабильное, больше того – в физическом плане Мэгги стало намного лучше. Что же касается того, придет она в себя или нет, то я ответить на этот вопрос не могу. Все в руках божьих. – И Эймос посмотрел на небо.
– Понятно. – Я немного помолчал. – Ладно, расскажи-ка мне поподробнее насчет этого идиотского курса, который я должен читать…
Пока я учился в аспирантуре, мне пришлось читать лекции и вести семинары в двух разных университетах – правда, только в качестве приглашенного преподавателя. Это было необходимо для того, чтобы мы с Мэгги могли хоть как-то сводить концы с концами, к тому же я наделся, что преподавательский опыт обеспечит меня работой и после защиты диссертации, но, когда аспирантура осталась позади, выяснилось, что найти место не так-то легко. Со временем у меня даже появилось такое чувство, что дело было вовсе не в моей квалификации, а в моем происхождении. Никто не хотел брать на преподавательскую работу человека, который вырос на ферме в глухой провинции.
Не сумев найти работу в избранной области, я вынужден был вернуться, так сказать, к корням, в том числе и в буквальном смысле – я имею в виду расчистку и раскорчевку полей, которые за время моей учебы успели изрядно зарасти. Мне, разумеется, было далеко до деда, которого в наших краях прозвали Папа Стайлз; никто не ломился в мои двери, чтобы спросить совета, как выращивать кукурузу, как бороться с паршой на яблонях и чем лучше удобрять сладкий картофель, и все же нам с Мэгги в течение трех лет более или менее
