чаши,Соломенные сани,
Соломенный топор,
Соломенные бочки,
Кувшин для простокваши.
Таких вещей крестьяне
Не знали до сих пор.
Вещи новые плели
Те крестьяне даром.
Их они не сберегли
Вскоре от пожара.
На глазах у всех слеза:
«Делать будем что мы?
Погорельцы мы из-за
Сена и соломы.
Пострадали мы с лихвой.
Крыши нет над головой.
Соломенные ложки,
Соломенные чаши,
Соломенные сани,
Соломенный топор,
Соломенные бочки,
Кувшин для простокваши
Легко слизало пламя,
А с ними целый двор.
Снова стали собирать
По кустам железо,
Чтобы было им опять
Для труда полезно.
Всё сгорело, не беда.
Не было б облома,
В доме были бы всегда
Вещи из соломы.
Из железа и стекла
Жизнь их лучше потекла.
Соломенные ложки,
Соломенные чаши,
Соломенные сани,
Соломенный топор,
Соломенные бочки,
Кувшин для простокваши
Никто жалеть не станет.
Не нужен даже спор.
Щинаука
Рябушкин А. П., «Пир богатырей у ласкового князя Владимира» (фрагмент), 1888 г.
Как-то Царь решил отведать
То, что ест обычный люд.
Тут же подали к обеду
Много этих самых блюд.
Всё отведав осторожно,
Говорит довольно он:
«Хоть всё просто, есть-то можно,
Мировой ведь закусон.
А особенно вот это».
Держит Царь кусок у рта.
«То из щавеля котлета».
«Из щавеля? Вкуснота!»
Облизав свой каждый пальчик,
Царь сказал: «Вот это да!»
«Это тёртый одуванчик.
С ним лопух и лебеда».
«Что намешено так густо?
Вкусно! Только б подсолить».
«Щи из квашеной капусты.
Может их ещё подлить?»
«Да. Подлейте блюдо енто.
Расскажите заодно,
Много ль в нём ингредиентов,
Чем пользительно оно».
Повара Царю в деталях,
За меню гордясь собой,
Все про щи трезвонить стали,
Голося наперебой.
Много слов сказали лестных,
Тараторя без конца:
«Щам в меню наладить место
В заграничных бы дворцах.
Щи, уверены, могли бы
Заменить им оливье.
Первым блюдом им быть либо
Украшеньем на столе».
«Ишь, ты! Щи и в заграницы.
Обойдутся! Не беда!
Нам самим ещё сгодится
Первоклассная еда.
Те, кто в кислых щах сих знатен,
Становитесь-ка все в ряд.
Всех Царя рукопожатьем
Наградить
